Гарнизон не сдается в аренду
Шрифт:
Вадим щелкнул тумблером, и на пульте загорелась табличка «вагонетка». Еще несколько тумблеров привели далекую и пока невидимую вагонетку в движение. На пульте вспыхнула предостерегающая надпись: «проезд закрыт».
— Сам знаю, что закрыт, — ответил пульту Гранцов, глядя через стереотрубу на другой конец базы, где рельсы были перекрыты воротами.
В тишине белой ночи вдруг раздался лязгающий грохот — это вагонетка, прикатившаяся от могильника, врезалась в закрытые ворота.
Гранцов дал
Охранник на причале оглянулся, но остался на месте. Присмотревшись, Гранцов заметил у него в руках маленькую удочку. Оказывается, бдительный страж скрашивал ночное дежурство безнадежным блеснением с причала.
Все, или почти все остальные охранники уже сбегались к воротам. Третий удар снес ворота, и вагонетка покатилась по рельсам прямо к вертолетной площадке. Гранцов отключил питание — докатится по инерции — и снова повернул трубу к причалу. Охранник что-то сказал в рацию, положил ее на доски причала и невозмутимо облокотился на перила, подергивая удочкой.
Над колодцем уже показалась голова Поддубнова. Он перевалился через край и исчез, прижавшись к траве. Гранцов глянул на охранника — тот продолжал смотреть на воду под собой.
Поддубнова не было видно — Гранцов поводил трубой из стороны в сторону. Вот Керимов спокойно и быстро отвязывает концы, вот огромные пятнистые собаки выскакивают из колодца и запрыгивают в лодку — одна, вторая и третья. «А бестолковую рыжую Керимыч, наверно так и не уговорил спуститься в подземный ход», — почему-то с жалостью подумал Вадим. Вот и охранник сидит, уже привязанный к причалу, с мешком на голове. А вот и Поддубнов. Он ножом обрезает концы и отталкивается ногой от причала.
Гранцов собрался уходить, но напоследок все-таки посмотрел в сторону вагонетки — как там ведет себя секъюрити?
Охрана вела себя странно. Здоровые мужики стояли вокруг вагонетки и явно боялись к ней подойти. Наконец, один из них осторожно забрался на тележку и, подсвечивая фонариком, принялся рассматривать что-то в распахнутом контейнере.
«Что бы они там ни нашли, тревогу пока никто не поднял. Так что первая часть гениального плана выполнена. Лодки уходят, никто не бросается в погоню и не стреляет вслед. Остается только задраить все люки и спокойно ждать», — решил Гранцов и отправился обратно в бункер.
Продвигаясь по туннелю, он вдруг услышал впереди неясный шум. Вадим остановился. Отражаясь от бетонных стенок, до него донеся чей-то голос. Через секунду он понял, что это работает система перехвата.
«Наверно, в спешке забыли отключить. И дверь не задраили. Ну, ребята, будет у меня с вами тяжелый разговор», — подумал он. Но тут же послышался звук отодвинутого стула, потом звякнула посуда. Что за чертовщина?
Он бесшумно подкрался ко входу и заглянул в приоткрытую дверь.
Добросклонов сидел перед пультом, он повернулся к Гранцову, прижимая палец к губам.
— Ты почему здесь? — спросил Вадим, сдерживая накатившую злость.
— Ну, не мог я тебя бросить одного, понимаешь? — вполголоса проговорил Гошка. — Тише, Дим, ты послушай, что творится…
— Мы не в игрушки играем. — Гранцов прикрыл дверь. — Если я приказал уходить, значит…
— Тихо, тихо!
Из динамиков доносились голоса:
— … чем раньше сообщим в милицию, тем меньше на нас навесят.
— Никакой милиции, — раздался голос Первой. — И хватит болтать. Второй приказал усилить охрану. Платформу откатить обратно. Все. Встретимся на планерке ровно в шесть.
Шум в динамиках оборвался.
— А милиция причем? — спросил Гранцов. — Подумаешь, лодки угнали.
— Какие, к черту, лодки, — растерянно проговорил Гошка. — Там два трупа. Они говорят, что вагонетка привезла два трупа, понимаешь? Мужчины. Застрелены.
— Давно?
— Что?
— Когда примерно застрелены?
— Ну, извини, — Добросклонов развел руками. — Экспертизу не проводил. Ты куда?
— Экспертизу проведу, — сказал Гранцов, снимая со стены автомат.
— Постой, не убегай. Мне-то что делать? Все разбежались, а я тут один должен торчать и ждать, когда меня добьют?
— Надо было уходить вместе со всеми.
— Да нельзя тебя оставлять одного! Нельзя! Ты же псих. Ты сейчас устроишь мясорубку из-за Регины! Я же тебя знаю! Вадим, положи автомат. Мы не на войне, понимаешь?
Гранцов смотрел на брата с сочувствием. Злость испарилась. Перед ним был не нарушитель дисциплины, не дезертир, не трус. Перед ним был Гошка, бледный, осунувшийся, перебинтованный.
— Да, мы не на войне, — сказал Вадим. — И те два трупа, они тоже не с войны приехали. Успокойся. Не будет никакой мясорубки.
— Я с тобой пойду! Нет, серьезно. Не хочу я тут сидеть.
— Не бойся. Сюда никто не может войти. Подай фонарик, он на полке.
— Ты же входишь и выходишь, значит, и другие могут, — сказал Добросклонов. — И я тебе без экспертизы могу сказать, кого там убили. Они же вместе на эти могильники поехали. Черт, еще меня с собой звали. Этот Слепой чуть не за руку меня тянул туда! — Он вытер заблестевший лоб. — Ну, спасибо за приют. Нечего сказать, спокойное место. А что с Региной?