Гарпия с пропеллером (Долг платежом опасен)
Шрифт:
Знаете, что было самое смешное?
– Ну?– нервно спросила я.– Говорите скорей.
– Только этот "Шумахер" припарковался, - улыбнулся Клаус, - как в зад его "Жигулей" въехала машина "Волга", большой такой фургон, "Скорая помощь". В соседнем доме больница, вот, наверное, автомобиль оттуда и торопился.
– Что же в этом смешного?– настороженно спросила я.
– Так шофер из "Волги" выскочил, подбежал к "Жигулям", распахнул дверцу и крикнул: "Он пьяный! Совсем ужрался, небось Новый год празднует с утра!"
"Повезло
"Охота была с алкоголиком возиться, - нахмурился водитель, - оставь его".
"Не, нехорошо получается, - покачал головой пассажир.– Ты ему вон бампер погнул".
"И хрен с ним", - не сдавался шофер.
"Замерзнет еще в машине, давай отвезем в больницу".
"Ладно, - сдался водитель, - давай носилки".
Из салона "Скорой" вытащили переноску - две палки с брезентом.
Клаус замолчал.
– А дальше?– поторопила я.
Рихт пожал плечами:
– Я пошел кофе варить.
– Что смешного-то?
– Ну, мне показалось это забавным, - улыбнулся собеседник, - на заднем стекле наклейка "Трезвый Шумахер", а внутри абсолютно пьяный человек.
– Вы его видели?
– Кого?
– Ну "Шумахера" этого.
– Нет, пошел кофе пить.
– Так отчего вы решили, что он в состоянии алкогольного опьянения?
Клаус пожал плечами:
– Из разговора! И потом, очень странно все-таки, вас ударяет на парковке машина, а вы не возмущаетесь, сидите тихо и даже не высовываетесь наружу, неужели вы бы так поступили? Лично я бы моментально выскочил и затеял выяснение отношений. Нет, парень сидел потому, что не мог выйти, совсем пьяный был! Или оттого, что ему стало плохо с сердцем. Инфаркт, инсульт, мало ли что могло произойти.
– Ну-ка еще раз, - решительно потребовала я, - с самого начала. Можете описать машину "Скорой помощи"?
– Зачем?– изумился Клаус.
– В "Жигулях" сидел Гладышев, - тихо ответила я, - приехав на Рыльскую улицу, он позвонил Гарику и сообщил, что прибыл на место. Олег уходил из Дома моделей абсолютно трезвым, да и у Сизова после разговора с ним не создалось впечатления, что он общался с пьяным. Кстати, Олег практически не употреблял спиртное, так, ерунду какую-нибудь: бокал вина, граммов пятьдесят коньяка...
Клаус раскрыл рот, потом потрясение сказал:
– Вы уверены?
– В чем?
– В том, что это была его машина?
– Очень похоже на то. Кстати, где был припаркован автомобиль?
– Под моими окнами.
– Я же не была у вас в гостях и не знаю, куда они выходят.
– Действительно. Дом семь, такой серый, совершенно неприметный, мой подъезд посередине, слева магазин "Компьютеры", поликлиника, в следующем здании больница.
Я подскочила на стуле.
– Это точно были "Жигули" Олега.
– Но почему?
– Их нашли спустя примерно месяц на том же месте. Автомобиль был припаркован недалеко от магазина "Компьютеры", напротив находится банк.
– Точно, - кивнул Клаус.
В комнате вновь наступила тишина, потом хозяин внезапно вскрикнул:
– Минуточку, а где же деньги? Если Олега унесли в больницу, куда пропал кейс?
– Вот поэтому я и прошу напрячься и вспомнить, как выглядела машина "Скорой помощи" и люди, приехавшие на ней. Знаете, все могло быть очень и очень просто.
– Как?
– Я не верю в то, что Олег был пьян. Скорее всего, он внезапно заболел, а с виду походил на потерявшего ориентацию алкоголика. Шофер с приятелем начали вытаскивать парня, увидели чемоданчик... Или, может, уронили его... А там огромная сумма. Доллары они взяли, а Олега увезли и убили. Впрочем, может, и убивать не понадобилось. Скорей всего, Гладышев сам скончался.
Тело его сбросили в какое-нибудь болото...
– Зимой?
– Ну вышвырнули в овраг. Денежки поделили и живут сейчас припеваючи, радуясь материальному достатку.
– Какой ужас, - прошептал Клаус, - значит, все происходило буквально на моих глазах, но мне и в голову не пришло...
– Вспомнили машину?
Клаус вздернул брови:
– Ничего в ней особенного не было, только старая очень.
– В каком смысле?
– В прямом. Такой рыдван со стеклами, закрашенными белой краской. Насколько знаю, теперь в Москве более современные медицинские автомобили. Тот выглядел совсем допотопным, "Волга" - фургон. Номера не помню, кажется, я его вообще не видел.
– А шофер?
Клаус развел руками:
– Мужчина как мужчина, в куртке.
– Пожилой?
– А кого вы называете пожилым?– ухмыльнулся Рихт.– Водителю было примерно лет сорок, пассажиру, похоже, столько же. Но никаких примет назвать не могу, я их просто не запомнил, самые обычные лица, таких мужчин много как на улицах Москвы, так и Бонна. Джинсы, куртки, ботинки... Постойте-ка! Вот как раз сапоги у шофера были примечательные! "Казаки"! С длинными узкими носами, похоже, то ли красные, то ли бордовые, с огромными заклепками. Парень еще вылез и пнул ногой помятый бампер, а я подумал:
"Совершенно неподходящая обувь для водителя, ну как он с такими носами жмет на педали?"
Больше Рихт, как ни старался, вспомнить ничего не мог, и я ушла от него с тяжелым сердцем.
Хороши приметы, по которым придется искать негодяев! Старая машина "Скорой помощи" и ботинки с узкими носами.
До отлета у меня еще оставалось немного времени, и я пошаталась по магазинам. В одном приобрела очень симпатичную сумку для Маши, в другом купила очаровательную собачку-копилку для Зайки. Конечно, я не собираюсь никому рассказывать, что провела день в Бонне, но ведь в Москве сейчас можно найти на прилавках все, что угодно!