Гарпия с пропеллером (Долг платежом опасен)

Донцова Дарья

– Все-все?

– Конечно.

– Любые?

– Естественно. Номерной знак есть - значит, на учете.

– Только личные?

– Чего?

– Регистрируют только частных автомобилевладельцев?

– Нет, служебный транспорт тоже.

– А "Скорую помощь"?

– И пожарные, и Мосгаз, и Мосводопровод, да в чем дело?
– удивился он.

Я чуть было не кинулась ему на шею, но удержалась и пробормотала:

– Большое спасибо, дружок, ты мне страшно помог.

Юноша вернул мне документы:

– Проезжайте.

Чуть

переваливаясь, он пошел к бело-синему "Форду". Я плюхнулась на сиденье и закурила.

Вот ведь как случается в жизни, на самые сложные вопросы есть очень простые ответы. Значит, "Волга" зарегистрирована, на нее имеется карточка с фамилией, именем и адресом владельца. Осталась сущая ерунда - подобраться к нужной информации.

Я сунула окурок в пепельницу. Конечно, самое простое - это обратиться к Дегтяреву. Полковник мигом узнает, сколько таких "Волг" осталось в столице. Но Александр Михайлович ни за что не станет делать этого, более того, он мигом насторожится и начнет задавать нелепые вопросы, пытаясь вызнать, зачем мне список машин. Ох, нет, нужно действовать по-иному... Так и не придумав ничего хорошего, я вернулась в Ложкино и налетела на Диму, мрачно разглядывавшего огромные мешки.

– Здрассти, - сказал прораб.

– Привет, что там упаковано? Надеюсь, не парочка трупов?

Дима покраснел:

– Нет, конечно, мусор выносим.

В ту же секунду хлопнула входная дверь, появились двое парней в спецовках, за ними вошел Снап. Наш ротвейлер очень любопытен, хотя эта черта характера больше присуща кошкам. Но Фифина и Клеопатра большую часть времени проводят в сладкой полудреме, а Снап никогда не упустит возможности повертеться под ногами.

– Бери, Пашка, за дно, - велел один из парней.

Второй молча повиновался, рванул мешок вверх. Раздался грохот, взметнулся столб пыли.

– Вот...
– сказал рабочий, - разорвался, гад, теперь придется собирать!

Я чихнула и пошла наверх. Зайка, затеявшая ремонт, чтобы выжить из дома незваных гостей, благополучно отбыла в командировку, оставив нас в полнейшем разгроме. Кстати, интересно, сколько времени продлится это безобразие?

Я притормозила на лестнице и крикнула:

– Дима!

Прораб, собиравший вместе с рабочими мусор, выпрямился:

– Здрассти!

– Как долго продлится ремонт?

Парень беззвучно зашевелил губами:

– Ну.., трудно сказать.

– Все-таки попробуй.

– Месяца три-четыре.

Я чуть не упала со ступенек.

– Почему так долго?

– Так мы по правилам все делаем! Штукатурка сохнет шестьдесят дней.

– Сколько?!

– Иначе трещины пойдут, - пустился в объяснения Дима, - не хочется халтуру гнать, вы торопитесь? Мы - нет. Тише едешь, дальше будешь.

Ага, от того места, к которому едешь. Терпеть три месяца разгром, грязь и запах! Ну, Зайка, учудила. Кстати, на Генри и Генку ремонт не произвел никакого эффекта. Мой бывший муженек целыми днями гоняет по городу и появляется

в Ложкине только ночью, а Генри ищет своего гуся и не замечает ничего вокруг.

Я распахнула дверь своей спальни и ойкнула.

В комнате словно Мамай прошел. Конечно, я не страдаю излишней аккуратностью и частенько бросаю вещи на кресло. Их потом аккуратно развешивает ворчащая Ирка, но я никогда не выгребала все содержимое шкафа на пол, не отодвигала его от стены и не стаскивала матрац с кровати.

Внезапно меня охватил ужас. Неужели Зайка договорилась о ремонте в моей спальне? Вещи вытряхнули, мебель приготовили к выносу... Придется ночевать в каморке под лестницей!

Я выбежала на лестничную площадку и заорала:

– Дима!!!

Прораб поднял голову:

– Здрассти!

– Прекрати здороваться, - обозлилась я.

– Совсем?
– оторопел парень.
– Что же говорить при встрече?

– Лучше всего "до свидания", - прошипела я.
– Ну-ка скажи, зачем вы расшвыряли все в моей спальне? Да будет тебе известно, некрасиво рыться в шкафах в отсутствие хозяйки.

Дима попятился:

– Мне бы и в голову такое не пришло.

– Тогда кто постарался?

– Понятия не имею.

Сообразив, что прораб тут ни при чем, я понеслась разыскивать Ирку. Домработница преспокойно вкушала кофеек на кухне. Иногда я жутко завидую ей, она невозмутима как танк, никогда не выходит из себя, на любое замечание реагирует без всяких эмоций, не обижается и не торопится выполнять работу.

Но на этот раз, когда я вполне нормальным тоном ее окликнула, последовала совершенно неожиданная реакция. Домработница, сидевшая спиной к двери, подскочила, уронила на колени чашечку с остатками "арабики" и заорала:

– Чтоб тебя разорвало!

Я удивилась до крайности. Ирка никогда не грубит. Максимум, на что она способна, это поджать губы и вздернуть брови. До сих пор никому из домашних не удавалось вывести ее из себя.

И вдруг такая реакция!

– Извини, пожалуйста, - растерянно пробормотала я, - не хотела тебя напугать.

Ирка поставила на стол пустую чашку и вздохнула:

– Пропала юбка, кофе не отстирается. Это вы меня простите. Думала, опять гусь подкрался, прямо до обморока довел.

– Гусь?
– удивилась я.
– Какой?

– Оранжевый, - мрачно ответила Ирка.

– Так он и впрямь живет у нас?

– Объясни человеку нормально, - подала голос из кладовки повариха.

– Слов у меня нет!
– выпалила Ирка.
– Все кончились, а те, которые остались, лучше не произносить!

– Давайте расскажу, - предложила Катерина, выходя из чуланчика в кухню.

Глава 17

Оказывается, весь сегодняшний день Генри носился по нашему дому, сжимая в руках ноутбук и длинную палку с коробочкой на конце. Сначала он с воплем влетел на кухню и бросился вынимать из шкафов многочисленную утварь. Маруська, собиравшаяся на занятия в Ветеринарную академию, удивленно спросила: