Гарпия с пропеллером
Шрифт:
Но любви не получилось. Более того, Нинка стала убеждать всех знакомых, что Олег «голубой».
– Все они балетные такие, – злилась Расторгуева, – к жизни с нормальными женщинами не приспособлены.
Услыхав в первый раз это заявление, я возмутилась и спросила:
– И почему ты сделала такой вывод?
Она скорчила гримасу:
– Ну прикинь! Мы встречались два месяца, а он не делал никаких попыток меня… сама понимаешь, что я имею в виду. В рестораны водил, на вернисажи, к себе на концерты звал… И все! Доведет до дома, на этаж поднимется, подождет, пока я дверь открою, и привет!
Обозвав Нинку дурой, я допросила Олега. Приятель только пожал плечами:
– Так ведь правда я очень устаю: репетиции, концерты… Еле-еле до дивана доползаю. И потом, ну не могу я сразу с женщиной в кровать прыгать. Извини, мне сначала к ней привыкнуть надо.
– Ты так никогда не женишься, – ухмыльнулась я.
Олег развел руками:
– Ну не получается у меня по-другому. Может, и впрямь я старомоден… Понимаешь, хочу жениться один раз и на всю жизнь.
Я только вздохнула. У меня самой за плечами к тому времени имелись неудачные браки, а ведь я тоже когда-то мечтала, чтобы раз и навсегда. Ничего, скоро Олег побежит в загс.
Но Гладышев явно не торопился. Связал себя брачными узами он пять лет назад, уже выйдя на пенсию. Ленка сразу стала моей подругой, веселая, неунывающая журналистка, работающая в одном из модных журналов. Уйдя из ансамбля, Олег пристроился работать в Дом моделей, к известному московскому кутюрье Гарику Сизову. Только не подумайте, что бывший танцор бегал по «языку», демонстрируя наряды. Вовсе нет. Олежка обучал моделей танцам, ставил дефиле и вновь казался совершенно счастливым.
– Ты не поверишь! – воодушевленно объяснял он мне. – Это так интересно! Девчонки невероятно талантливы.
Материальных проблем у него не было. Наивные советские люди, доверявшие сберегательным кассам больше всего на свете, потеряли свои денежки в огне перестройки. Многие мои, даже самые обеспеченные друзья мигом стали нищими. Но Олег никогда не хранил деньги в сберкассе, впрочем, в чулке он их тоже не держал. Гладышев вкладывал средства в золото и драгоценные камни, а еще он оказался настолько умен, что купил дачу в элитном поселке и начал сдавать дом. Одним словом, в тот момент, когда все обнищали, Олежка жил, как раньше, в полной гармонии с собой и окружающим миром. Я ему частенько позванивала, у него не было никаких проблем, и он излучал добродушие.
Ленка пришла в Дом моделей, чтобы взять у Гарика интервью. Она много и часто писала про моду. Увидела Олега и влюбилась. Роман их развивался стремительно. Через сорок восемь часов после знакомства они пошли в загс и, сунув регистраторше взятку, упросили расписать их немедленно.
Когда Олег сообщил, что женился, я долго не могла прийти в себя, а потом ехидно спросила:
– А как же принципы, не позволяющие тебе связываться с дамой, которую ты мало знаешь?
Олежка глянул на меня большими карими глазами и без тени улыбки ответил:
– Понимаешь, это моя женщина, я ждал ее всю жизнь.
Я только хлопала глазами. Правда, Ленка понравилась мне сразу, а некоторое время спустя мы крепко подружились.
Аккурат через девять месяцев после похода в загс у Олега с Ленкой родился сын Алешенька. Более сумасшедшего папаши, чем Гладышев, свет не видывал. Все приятели долго веселились, вспоминая, как он купил месячному ребенку мопед. А едва мальчик стал ходить, папаша начал рассуждать о приобретении для него квартиры.
– Ох, избалует он ребенка, – шипела так и не вышедшая замуж Нинка Расторгуева, – уголовник вырастет. И жену свою потеряет! Всю брюликами обвесил, живого места не оставил. Нет, она точно к другому уйдет и сына возьмет!
Расторгуевой, чей роман с Олегом так и не достиг завершающей стадии, страстно хотелось увидеть Гладышева у разбитого корыта. Но, как назло, у него все было прекрасно. Ленка, хоть и получала регулярно в подарок кольца, браслеты и кулоны, совершенно не разбаловалась, а продолжала бегать на рынок за парной говядиной, чтобы сделать мужу вкусные котлеты. В их семье никогда не ругались и царил материальный достаток. Лешенька рос здоровым мальчиком, некапризным, улыбчивым, покладистым. Казалось, ничто не может помешать их счастью. Но вот случилась беда. Чуть больше года назад, 31 декабря, Ленка позвонила мне и напряженным голосом спросила:
– Олег у тебя?
– Нет, – удивленно ответила я, – мы сейчас в ресторан выезжаем, а что случилось?
– Ничего, – звенящим голосом ответила она, – только его до сих пор дома нет. Он с утра поехал по делам, а в обед собирался завалиться к вам, в Ложкино, поздравить с Новым годом. Подарки взял и исчез.
– Позвони по мобильному, – посоветовала я.
– Так все время звоню! – воскликнула она. – А он не берет!
– Может, не слышит?
– Ага, – пробормотала Лена, – может, и так!
Я посмотрела в окно. На улице разгулялась пурга, мостовая сейчас, наверное, походит на тарелку с холодной овсяной кашей, такая же омерзительно скользкая.
– Ты не переживай, – принялась я утешать подругу, – если бы что серьезное стряслось, то давно бы тебе позвонили. У дурных вестей быстрые ноги. Может, колесо проколол и сейчас чертыхается где-нибудь на обочине.
Следующий звонок прозвучал первого января около десяти утра.
– Олег не появился, – сообщила Ленка, – он пропал!
Я понеслась к Гладышевой.
С тех пор прошел год, даже больше, потому что сейчас уже начало февраля. Олег так и не вернулся, и мы с Ленкой прошли все круги ада, уготованные тем, у кого пропадали родственники.
Отнесли заявление в милицию, которое там сначала не желали брать, сообщив, что сотрудники завалены серьезной работой и до нас им дела нет. Затем мы принялись обзванивать больницы, морги… Искали Олега в следственных изоляторах, психиатрических клиниках и домах-интернатах для слабоумных. Мы разослали объявления с его фотографией, наверное, во все выходящие газеты и журналы, пробились на телевидение и радио. Результат – чистый ноль. Получалось, что человек бесследно испарился посреди бела дня в огромном мегаполисе. Гладышева никто не видел, впрочем, его машину тоже. Нажав на все кнопки и используя связи полковника Дегтярева, я сумела сделать так, что «Жигули» Олега были объявлены в розыск, на этом моя энергия иссякла. Ленка сломалась раньше. Сначала она тихо плакала, а потом сказала: