Гарпия
Шрифт:
Невпопад вспомнилась история с профессором Горгауз.
– А это, выходит, рябина… – капитан спрыгнул на землю.
– Р-рябина. Вы уже?
– Я? Да. А вы?
Проводив гостя до коновязи, где Штернблад оставил жеребца, секретарь Триблец зашел в «Гранит наук»: поправить расшатавшееся здоровье рюмочкой палинки. И задумался: докладывать ли ректору о визите? По здравому размышлению, прикончив не одну, а три рюмочки, решил с докладом обождать.
Учует ректор, что хмельным пахнет, крику не оберешься.
Занятия начались в аудитории на первом этаже. Келене повезло: не пришлось карабкаться по лестницам. Лекцию читал Ангус Фрадулент с кафедры аналитической магии. Фамилии своей, в переводе звучавшей как «Лукавец», он не соответствовал абсолютно. Ангус походил на румяный колобок, если к колобку приклеить седую бородку клинышком.
Обычно он с увлечением катался по кафедральному возвышению, одаривая слушателей фонтанами красноречия. Но, взглянув на избитую Келену, потускнел. Дождавшись, пока студенты рассядутся, лектор мотнул головой – так гонят наваждение – и заговорил, тщательно подбирая слова.
– Сегодня мы рассмотрим один из принципов магических влияний. Он являет собой ярчайший пример взаимодействия материального и идеального…
Заскучав, Хулио Остерляйнен склонился к соседке и стал шептать ей на ухо. Девушка зарделась и отстранилась. Похоже, взаимодействие материального и идеального в представлении Остерляйнена имело пикантный характер.
– Как вам хорошо известно, мана, лежащая в основе трансмутаций, вполне материальна. Но направляет и преобразует ее наша воля, то есть – идеальное начало. Поставив задачу, вы должны создать в воображении идеальный образ цели – и волевым усилием преобразовать адекватное количество маны в воздействие, направленное на реализацию идеала. Чем отчетливее вы представите себе результат, тем выше будет КоЦИМ – коэффициент целевого использования маны.
Он подошел к аспидной доске.
– Столяр, приступая к работе, сначала создает в голове идеальный образ будущего кресла, и лишь затем берет в руки стамеску. Ваши стамески – инвокации и вольты. Мана вместо мускульной силы. Но принцип тот же: идеальный образ – волевой посыл – преобразование естественной энергии – материальное воплощение. Универсальный принцип созидания…
Ангус взял с полочки мелок.
– Допустим, я хочу написать что-то на доске, не прикасаясь к мелку. Сперва я должен представить себе конечное слово. Затем – траекторию движения мелка, не забывая про контакт с поверхностью и необходимый нажим. В противном случае мелок не оставит следа на доске, либо раскрошится, если я приложу излишнее усилие. Далее подбираем вспомогательные вольты…
Патлатый Хулио не замедлил предположить, какое именно слово изобразит на доске Фрадулент. С азартом он принялся делиться своими догадками направо и налево. Лектор неодобрительно мазнул взглядом по аудитории, но прерывать демонстрацию не стал.
А гарпия ощутила себя центром «слепого пятна». Преподаватель смотрел на кого угодно, кроме нее. Складывалось впечатление, что она вообще отсутствует. Наверное, это связано с профессором Горгауз, предположила Келена. История с бурей получила огласку. И преподаватели, не слишком разбираясь, кто прав, кто виноват, встали на сторону своей.
Она удивилась, почувствовав, что ее это задевает. Город влияет. Здесь слишком много якорей. Ничего, скоро это станет прошлым, утратив ореол чувств.
Вернув мелок на место, Фрадулент отошел к окну и сделал властный жест. Белым жуком мел взлетел, направляясь к доске. Зашуршал, выводя букву за буквой. На пол, мукой из прохудившегося мешка, осыпалась тончайшая белая пыль.
Взгляд Келены прикипел к доске. Все внимание сосредоточилось на крупицах мела. Вот так же, тонкой струйкой пылинок, уходят ее сородичи из мира жизни творящей. Один за другим переселяются в творимые людьми психономы. Рано или поздно мелок иссякнет, поставив последнюю точку на аспидной доске бытия.
Возможно ли что-то изменить?
У нее есть идеальный образ – цель, которой она хочет достичь. Воля? – есть воля к жизни. Инструменты? Методика Высокой Науки? Будут. Энергия, необходимая для трансформации? Не мана, но нечто схожее? С этим все в порядке. Главное, научиться ее копить и использовать.
Дело за малым. Надо совершить чудо.
– Посмотрите на формулу…
На доске красовалось:
q * (1 – L* (L – 10) / ap)
I = ѕѕѕѕѕѕѕѕѕѕѕ;
S (1 – l)
– Здесь I – это субъективный КоЦИМ, показывающий степень целевого использования маны вне зависимости от внешних факторов, – разъяснил Фрадулент. – q – количество маны, реально повлиявшее на достижение результата; S – общее количество затраченной маны; l – коэффициент рассеяния среды… Молодой человек! Да-да, я к вам обращаюсь. Вам в этой формуле что-то кажется смешным?
У гарпии создалось странное впечатление. Пожалуй, лектору хотелось бы, чтоб на месте Хулио оказалась она, Келена Строфада. Но Ангус Фрадулент был честным человеком. А гарпия повода для взбучки не дала.
– Ничего смешного, мастер, – вскочил, паясничая, Остерляйнен. – За исключением усов нашего друга Теодора. Но формула – на доске, а усы – на лице. Вас это не смущает?
Усач Теодор лениво погрозил болтуну кулаком.
Caput XV
За пядью пядь, за пястью пясть,
Всю жизнь прожил, не торопясь,
И вдаль по утренней росе
Не тороплюсь уйти совсем.
Теодор Равлик все делал обстоятельно.
Он и рождался, не торопясь. Мать искричалась, сорвав голос, отец выпил в доме всю терновку и ушел одалживаться к соседям, повивальная бабка изошла потом, а ребенок сомневался:
«Выйти на белый свет или вернуться с полдороги?»
По здравому размышлению решил выйти – и не прогадал. Принимали его по-царски, хотя родился маленький Тео не во дворце, а в скалистом захолустьи Верхнего Йо. Село гуляло неделю. На дворе царила зима, перевалы сковало льдом и снегом. Значит, пей вволю и жди весны.