Гарри Диксон. Дорога Богов(Повести)

Рэй Жан

Гарри Диксон стоял под самым окном, ничего не видел из-за опущенных штор, но расслышал быстрое бормотание голоса, явно измененного.

— Я знаю, что я хочу! — взревел Блечер.

Ответ последовал через несколько секунд, но он был для подслушивающего сыщика сплошным разочарованием, поскольку превратился в неразличимый шепот.

— Нет, еще раз нет… это так и будет — нет!

Что-то упало или опрокинулось в комнате, и воцарилась полная тишина.

Сыщик был в недоумении!.. Если бы он хотя бы мог видеть,

что произошло за этим хрупким барьером из желтой ткани!

Справа от него была приоткрыта дверь веранды… Стоит ли входить? И по какому праву? Он не мог ни в чем упрекнуть Кея Блечера и не имел никакого права нарушать неприкосновенность жилища.

Но приоткрытая дверь искушала.

После небольшого колебания любопытство пересилило сомнения.

Веранда была темной, в доме не слышалось ни малейшего шума.

Как кошка, стараясь не задеть мебель, он прошел в застекленное помещение, наискось пересек крохотный холл и увидел справа свет, сочившийся через полуоткрытую дверь комнаты, где происходил разговор, который он частично слышал.

Первое, что он увидел, просунув голову в проем двери, была тяжелая и мощная фигура Кея Блечера, сидящего в плетеном кресле. Человек сидел, чуть наклонившись вперед, и не двигался. Вдруг глаза сыщика расширились: на столе в свете мощной лампы расплывалась красная лужа.

Гарри Диксон ворвался в комнату и приподнял голову мистера Блечера.

Он пришел слишком поздно…

Сосед мистера Правилона умер, не издав ни вскрика, ни стона. Удар кинжалом пронзил ему сердце.

Человек в башне

«Бог троицу любит» — так утверждает народная поговорка.

Гарри Диксон был готов признать ее правоту уже на следующее утро после второго убийства.

Ибо таинственным было убийство Кея Блечера, совершенное в нескольких шагах от самого Гарри Диксона.

После привычных формальностей, которые не вскрыли ничего нового, как часто бывает в подобных делах, после долгих и нудных бесед с представителями Скотленд-Ярда Гарри Диксон на следующий день вернулся на Бейкер-стрит с низко опущенной головой, в которой теснились смутные и противоречивые мысли.

Миссис Кроун, гувернантка, сообщила ему еще на пороге, что его ждет заплаканная дама.

Гарри Диксон, пребывая в отвратительном настроении, поднялся в гостиную с твердым намерением выпроводить надоедливую посетительницу, когда узнал в ней миссис Крейн.

Женщина была бледной, а руки ее нервно дрожали.

— Ансельм, мой муж, не вернулся ночью домой, — простонала она, завидев сыщика. — Такого никогда с ним не случалось, господин Диксон, и я клянусь вам, что с ним произошло несчастье.

— Успокойтесь, — сыщик пригласил ее сесть, — и расскажите мне все, что вы об этом знаете.

— Что вам сказать, господин Диксон? — жалобно начала бедняга, ломая руки. —

Вчера после полудня и вашего ухода Ансельм долгое время искал черновик стихотворения, которое обещал вам передать, но так его и не отыскал. Он нервничал и удивлялся, поскольку он человек образцового порядка и ни разу не потерял ни малейшего клочка бумаги. А что говорить о стихотворении, которое он берег как зеницу ока, копия которого была похищена столь странным манером.

— Уникальное произведение, — то и дело повторял он, — которое мне никогда не удастся воссоздать.

А вечером он ушел, надев пальто и шляпу.

Он никогда не выходил вечерами, тем более без меня. Я спросила его о причине столь необычного поступка.

— Отправляюсь на поиски, — ответил он. И больше ничего не сказав, поспешно удалился. Больше я его не видела.

— Перед тем как прийти ко мне, вы опросили друзей? — спросил Гарри Диксон.

— Я позвонила Белейрам, потом Лобстерам, но никто его не видел. Я хотела даже отправиться к мистеру Правилону, но сомневалась, что после ужасного происшествия мой муж вряд ли бы стал беспокоить своего друга по столь пустяковому случаю.

Сыщика вдруг охватило странное чувство.

Он вспомнил о неясной фигуре, которая колебалась, стоя на пороге калитки во дворе Правилон-Хауза. Это был невысокий человек, почти хилый, а мистер Ансельм очень сильно смахивал на карлика!

Однако он не показал и вида, что его охватило возбуждение, и продолжал опрашивать визитершу:

— Мистера Крейна провозгласили лауреатом последнего поэтического турнира города Кингстона. Кто-нибудь мог способствовать такому исходу дела?

— Конечно. И мой муж был весьма признателен за такую поддержку. Это был сосед и друг мистера Правилона… мистер Кей Блечер.

— Однако мистер Блечер, похоже, был последним, кто хотел бы заниматься искусством, литературой, а особенно поэзией! — воскликнул Гарри Диксон.

— Наверное, так и было, а может, он поступал так из-за расположения к сэру Эдвину. Должна признать, господин Диксон, что мистер Кей Блечер очень интересовался творчеством моего мужа, особенно когда речь шла о древних сокровищах города.

Несколькими умелыми словами сыщик более или менее успокоил безутешную женщину и обещал немедленно заняться поисками и отыскать ее мужа.

Когда он остался в одиночестве в своем рабочем кабинете, то впал в глубокую задумчивость.

— Два преступления… Два исчезновения… Кингстон… Вот как выглядит это покалеченное уравнение, — пробормотал он. — Посмотрим, чем новым порадуют меня супруги Белейр, — добавил он, листая телефонный справочник.

Служанка Белейров сообщила, что хозяева покинули Лондон, чтобы провести несколько дней в загородном доме в Вудленде.

— Надо бы решиться поступить так же, — сказал он сам себе, вызвав Тома Уиллса.