Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Шрифт:
– Если Вольдеморт – не ваш отец, то почему вы решили примкнуть к Упивающимся Смертью? – вдруг неожиданно для самого себя спросил Гарри. Этот вопрос не имел никакого отношения к завтрашнему поединку, и Снейп имел полное право не отвечать. Но он ответил. Наверное, виной тому было зелье.
– Вряд ли вы поймёте меня. Для вас кажется естественным, что сын следует по отцовскому пути. Вы до сих пор боготворите своих родителей, убитых Вольдемортом, - повисла пауза, и перед глазами Гарри возник вдруг образ матери, божественно, непередаваемо прекрасной, такой он не видел её ни на одном из фото. А потом он понял, что этот образ он извлёк из головы Снейпа…
– А я ненавидел своего отца. За всё – за то, что он был причиной смерти моей матери, которую я не помню. За его нечистокровное происхождение. За его дурное воспитание и хамские манеры. За то, что он долгие годы не удосужился поинтересоваться мной. И когда на моём пути возник Тёмный Лорд, мне, после издевательств и презрения со стороны окружающих, его идеи о проблемах магического мира, об избранности и чистоте крови тогда показались выходом из тупика бесконечной ночи. – Снейп закрыл глаза и замолчал.
Но под закрытыми веками его мысли продолжали нестись, словно табун гиппогрифов.
Затаив дыхание, Гарри внимал безмолвному монологу профессора, окончательно утверждаясь в мысли, что только раскрепощающее действие зелья могло вызвать того на такую откровенность.
«Он нашел во мне пламенного союзника, и долгих четыре года я был на его стороне... Мой ум, мои знания были подчинены его воле, его планам. И я был счастлив, ибо был востребован, я нашел, кому служить, кому посвятить себя и свои силы, свои способности, свой талант! Он был моим кумиром, моим идеалом. Он стал той точкой, тем фокусом, который стал моим смыслом жизни, заменившим мою ненависть к миру! В его судьбе оказалось столько сходства с моей – он тоже был сыном маггла и волшебницы, он тоже ненавидел своего отца. Он стал человеком, или скорее, божеством, которому я верил, и я с радостью отдал бы жизнь за него в то самое время, когда мой отец, аврор, боролся с ним. И, разумеется, настал день, когда мне пришлось выбирать между отцом и моим господином – тогда мой отец был сильно покалечен и едва избежал смерти…».
«Вот, оказывается, как Моуди потерял глаз и ногу», - догадался Гарри.
– И тогда вы решили перейти на сторону Дамблдора? – робко спросил он вслух.
Снейп открыл глаза, с трудом сфокусировался на Гарри, словно забыл о его присутствии, и отрицательно качнул головой:
– Нет. Это случилось позже. Тогда потрясение было сильным, но недостаточным. К тому же Тёмный Лорд умел удерживать сторонников при себе… самыми различными методами. В том числе и играя на их слабых сторонах. Он почувствовал мои колебания и предупредил меня, что благополучие и сама жизнь одного человека, дорогого мне… - образ Лили снова всплыл в голове Гарри, – зависят от моей преданности, - закончил Снейп.
– Что? – тупо переспросил Гарри. Одна мысль о том, что его мать как-то зависела от этого человека, столько лет несправедливого к нему, Гарри, была невыносима.
Снейп, казалось, почувствовал его состояние. Он помолчал, потом добавил:
– Я хочу сказать, что Вольдеморт умеет пользоваться человеческими слабостями. И вы должны учесть это. Подумайте, зачем ему нужно было вызвать на поединок именно вас? Ведь, если вы лично мешали ему, он мог спокойно убить вас ещё днем, когда вы были полностью в его власти. Надеюсь, вы не тешите себя иллюзией, будто он мечтает победить вас в честном бою, чтобы иметь чистую совесть?
Но Гарри не слушал его. Упоминание его матери лишило юношу остатков спокойствия:
– Скажите, сэр, - тихо спросил он, - значит, моя мать была заложником вашей верности? И когда вы …
– Нет! – рявкнул Снейп. – Я не предавал ее! Я долгих полтора года служил Лорду верой и правдой вопреки своей совести. Это он нарушил свою клятву – я слишком поздно понял, что с вашей матерью у него связаны свои кровные интересы. Я знал, что рядом с ней предатель, которым тогда считал Блэка. Я даже пересилил себя и написал вашему отцу, но этот самовлюблённый идиот не поверил мне. Мне стоило тогда пойти к Дамблдору… Если бы я не колебался, возможно… А потом было уже поздно. Её не стало, – голос Снейпа потух, и одновременно сердце Гарри провалилось куда-то вниз.
– Я ошибся. Я страшно ошибся, – очень тихо произнес Снейп. – Не ошибитесь завтра вы. Ошибка может стоит всем нам очень дорого. Включите свои мозги. Подумайте, где ваше слабое место, и чем, напротив, можно воспользоваться. Почему он вызвал на поединок именно вас? Может быть, какую-то роль в этом играет связь, которая установилась между вами?
В этот момент все кусочки головоломки встали на свои места. Конечно, ведь вместе со шрамом Вольдеморт наделил его и частичкой своей силы… Таким образом, даже странное поведение барона, подставившего Гарри свою спину, получило объяснение: Вольдеморт провоцировал Гарри применить против него волшебство, надеясь таким образом вернуть себе потерянную магическую силу! И возможно, неслучайно Гарри пришла в голову идея использовать именно «Аваду Кедавру» - то самое заклинание, которое связало их на всю жизнь. Тогда и жгучее разочарование, испытанное Гарри, тоже принадлежало не ему, а было невольно уловленной эмоцией Гриндельвальда – просто Гарри не понял этого, поскольку сам в тот момент был далеко не спокоен. Значит, в предстоящей схватке использовать магию он не сможет. Не имеет права – это будет полным провалом. Вольдеморт с обретённым былым могуществом, да ещё в союзе со Слизерином… Страшно подумать, чем это обернётся!
– Я понял. Использовать магию вы не имеете права, – констатировал Снейп, который, конечно, был уже в курсе. – Ваши шансы на победу стали почти равны нулю.
– Почти? – убито переспросил Гарри.
– Надежда остаётся всегда, - профессор пожал плечами. – Не зря есть такая поговорка: «на поле боя побеждает самый храбрый, а не тот, кто думает дольше». А ваша неуёмная гриффиндорская храбрость, граничащая с безрассудством, уже стала притчей во языцех. Может быть, это и есть ваше единственное преимущество. Очень слабое и ненадёжное, согласен. Так что, если вы откажетесь, никто вас не осудит, - взгляд Снейпа впился прямо в душу, наполнив её неясным подозрением.
«Он, что – хочет, чтобы я отказался? Чтобы все поняли, что я просто недостойный внимания маленький трус? Или чтобы иметь право самому оказаться на моём месте?», - эта мысль заставила Гарри вопреки всем доводам разума гордо выпрямиться:
– У меня, кажется, есть ещё одно преимущество, профессор! Волшебный кинжал, который я нашёл сегодня ночью. Глориан сказал, что это перекованное копьё Луга, древнего кельтского героя, убившего этим копьём чудовище, - Гарри положил руку на рукоять волшебного предмета. Её приятная прохлада успокаивала и вселяла надежду.
– А когда это оружие было мечом, один юноша победил им великана. Глор говорил, что этот меч дает владельцу особенную силу. Это ведь не магия волшебной палочки, её можно применить против Вольдеморта?
Снейпа передёрнуло от упоминания эльфийского принца.
– Вот, оказывается, с кем вы общаетесь по ночам, - буркнул он, - а я вначале думал, что вас стоит искать где-то рядом с мисс Боунс, - он взял протянутый Гарри кинжал и повертел его в руках. – Да, в этой вещи чувствуется сила. Древняя сила. Я не верю в сказки, но сейчас если что и поможет нам, то только чудо. Что ж, раз вы решили не отказываться от своего намерения, верьте в это чудо. Полагаю, вы понимаете, что будет означать для этого мира возвращение Вольдемортом своего могущества. Так что очень многое зависит сейчас от вас. И помните, вы должны верить в свою победу, иначе проигрыш вам обеспечен, - он отдал кинжал Гарри.
– Сейчас идите спать. Обсуждать что-либо далее не имеет смысла. Поединок назначен на полдень, завтра вы успеете подготовиться.