Гарри Поттер и Лучший Друг
Шрифт:
Улыбаясь приятным мыслям затаскиваю сундук в чулан.
– "С Дадли, тоже вопрос решен, жаль, только не надолго, но думаю если его искалечить, то он станет гораздо спокойнее. Осталось, только поговорить с тётей и можно жить как белый человек".
Разговор с тётей состоялся этим же вечером. Я просто подошёл к тёте когда она сидела в гостиной уставившись невидящим взором в телевизор.
– Тётя Петуния нам нужно поговорить!
Мой серьёзный вид и нетипичное поведение насторожили Петунию.
Отправив Дадли спать, взглядом подавив зарождающуюся истерику на корню.
Прогнав Дадли, тётя налила
– Я тебя слушаю.
– Скажите мне тётя Петуния вы же понимаете, что я рано или поздно вырасту и стану волшебником?
От постановки вопроса, тётю перекосило.
– И что?!
Голос её приобрел пронзительный нотки и стал неприятным.
– Как вы думаете когда я стану волшебником, как я буду к вам относится?
– Мне плевать как ты будешь к нам относится мальчишка, только бы тебя больше не видеть!
– "Похоже тётя не догоняет".
– Вы что всерьез думаете, что я всё вам прощу?!
Добавил в голос злости. Несколько секунд тётя не понимающе смотрит на меня. Через мгновение в её глазах появился страх, что постепенно перерастал в ужас.
– "Наконец-то включила мозги".
– Возможно вы не знали, но в мире магов жизни маглов не стоят ничего, в худшем случае заплачу штраф. Вас некому защитить!
Кажется я её сломал. Только сейчас до неё дошло, что своими руками они взрастили волшебника, что ненавидит их всей душой.
С плачем сползла на пол и заливая слезами мои босые ноги стала просить прощения. Среди не внятного бормотания разобрал, что-то про сестру которую любили больше. Про ненормальных психов испортивших ей жизнь. Дав ей ещё немного по унижаться, остановил её.
– Я не держу на вас зла, но больше не потерплю к себе скотского отношения!
Не слушая её неразборчивые причитания и всхлипы ухожу в чулан, делая вид, что не заметил толстый зад Дадли торчащий из за двери, на верху лестницы.
– "Подслушивал свинёнок! Теперь от этого дегенерата стоит ждать проблем. Он слишком тупой, чтобы понять ситуацию, а значит захочет мне отомстить за унижение матери".
Три недели пролетели как один день, я почти не выходил из дому, посвещая всё время тренировкам с палочкой и чтению купленных книг.
После памятного разговора с тётей, она стала меня хорошо кормить и перестала нагружать работой. Дадли тоже притих, но иногда я ловил на себе его взгляд полный ненависти. Но он был слишком труслив, чтобы что-нибудь предпринять в одиночку, а так как я не выходил на улицу, то и поймать меня всей бандой тоже не получалось.
Двадцать седьмого августа из больницы выписался дядя Вернон. Сильно похудевший с чёрной повязкой на глазу и шрамами на лице. Отсутствие пальцев на руке, тоже его не украшало. Вернулся дядя в перманентно плохом настроении. Инвалидность и счета из больницы приводили его в ярость, но на мне пока не срывался, видимо тётя довела до дяди Вернона, что "политика партии" поменяла курс.
Не знаю почему, но похоже кузену никто не сообщил о моём изменившимся статусе, а он с чего-то решивший, что с возвращением отца всё стало как раньше.
Его тупую засаду я заметил ещё из кухни. Это кретин спрятался за дверью в гостиную, из под которой было видно носки его кроссовок.
Так как я был готов, то ударить меня дверью не получилось, а судя по силе с которой он толкнул дверь я имел все шансы обзавестись ещё одним сотрясением. Легко отпрыгнув в сторону, уклонился от грохнувшей об косяки двери. Видя, что атака не достигла цели, Дадли с криком бросился в рукопашную. Драться, а там более бороться с рослым мальчишкой у меня не было ни малейшего желания, но он просто не оставил мне выбора. Футбольным ударом в пах останавливаю и роняю на пол взвизгнувшего фальцетом кузена. Как ни хотелось мне добавить ногами по его жирной физиономии, но пришлось себя сдерживать. На визг Дадли из гаража прибежал дядя Вернон. Увидев скулящего сына в позе эмбриона на полу, мгновенно пришел в ярость и не разбираясь, что случилось с кулаками кинулся на меня.
Сильно избить меня у дяди не получилось, оказалось, что левой рукой он совершенно не умеет бить. Тем не менее синяков на лице он мне наставить успел. Потом прибежала тётя и повисла на его здоровой руке, прекратив избиение.
Остаток дня я лежу в чулане, читаю книгу по бытовым чарам и обдумываю план мести.
Отбросив варианты с бензином и вовсе не из человеколюбия, а из за боязни сжечь весь дом, остановился на самом простом и быстро реализуемом. Не откладывая дело в долгий ящик, этой же ночью иду в гараж. Где за пятнадцать минут с помощью отвёртки и плоскогубцев разобрал выключатель на входе из дома. Оплавив его зажигалкой словно от короткого замыкания, бросил рядом. А оголённые провода вывел таким образом, что потянувшись к выключателю обязательно наткнёшься на них. Довольный проделанной работой пошел спать.
На следующий день проснулся поздно, как и ожидалось дяди Вернона не было дома. Зевая как будто хотел проглотить Луну, пошёл на кухню завтракать. За пустым столом сидела заплаканная тётя Петуния.
– Доброе утро тётя.
Приветливо улыбаясь поздоровался с тётей.
– А где дядя Вернон?
Невинным голосом спросил я у Петунии, на лице самое наивное выражение которое я, только мог изобразить.
– Он в больнице. Его ударило током!
Не дождавшись подробностей, сокрушенно качаю головой.
– Ай ай какое несчастье!
Прозвучало это настолько фальшиво, что тётя убрала платок от глаз и внимательно на меня поглядела.
– Это твоих рук дело?! А Дадли зачем ударил?!
В голове тёти порезалась самая настоящая ненависть.
С моего лица сошли все эмоции, из глаз исчезло всё, что делает человека живым, я впервые после попадания сбросил маску ребёнка. Безжизненным голосом произнёс.
– Я тебя предупреждал. Следующий попытка мне навредить и ты пожалеешь, что сама не убила своего мужа и сына.
От произошедшей со мной метаморфозы Петуния побледнела, её глаза расширились до предела, чтобы унять дрожь в руках она сжала кулаки и прижала их к губам. Ещё секунду смотрю ей в глаза. Мгновение, и перед ней снова милый мальчик с наивными зелёными глазами. Улыбаюсь ей солнечной улыбкой и больше не обращая на неё внимания, полез в холодильник.
Все оставшиеся дни, тётя меня избегает, а Дадли был принудительно отправлен в гости к сестре дяди Вернона, тёте Марджери.
Первого сентября меня никто не провожает, ни с кем не прощаясь гружусь в такси с сундуком и совой. Всю дорогу до Кингс-кросс таксист косился на сову.