Гарри Поттер и новая семья. Первый курс

DVolk67

— В одиночестве он тут со скуки помрет, — уговаривала колдомедика Гермиона. — Честное слово, мы не будем ему мешать.

В конце концов мадам Помфри смилостивилась и позволила остаться в больничном крыле всем троим.

Посетителей к ним, к счастью, почти не пускали, и Гарри был за это очень благодарен. Ему вовсе не улыбалось встречаться с толпой восторженных поклонников. Конечно, после выписки всеобщего внимания было не избежать, но Гарри все же надеялся, что если он выйдет из лазарета накануне отъезда, то у любопытных не останется времени на то, чтобы приставать

к нему с расспросами.

Впрочем, несколько посетителей в палату все же прорвались.

— Не больше пяти минут, мистер Лонгботтом, — строго внушала мадам Помфри. — И я пускаю вас сюда лишь потому, что за вас попросил лично директор.

— Я чуть с ума не сошел от волнения, — рассказывал Невилл, когда его все же пропустили в палату. — Когда летел над шахматами, черная королева своей палицей ударила по метле и сломала ее, хорошо еще, что я упал уже у самой двери, а в комнате с ключами были еще метлы. Потом дьяволовы силки схватили меня за ногу и чуть не утянули в себя. Я только в последний момент вспомнил, что профессор Спраут как-то сказала, что с любым растением можно договориться, если знать как, и попросил силки меня отпустить... И они послушались, представляете?!

— Ну конечно, как я могла забыть! Я же читала... — Гермиона в отчаянии заломила руки от того, что не вспомнила вовремя нужную информацию.

— Потом я чуть не свалился с метлы, когда пытался вылезти из люка, одновременно играя на флейте, — продолжал Невилл. — А когда вышел из коридора, не знал, что делать. Хорошо, что меня почти сразу нашел Филч и отвел к Снейпу в кабинет. А тот едва меня увидел, начал так орать, что даже Филч, по-моему, испугался и сбежал. Что-то там про неуважение, про баллы... я от страха почти ничего не понимал...

Но потом я вспомнил, что вы там ждете помощи и может быть уже мертвы, ну и как гаркнул ему прямо в лицо: «Квиррелл — это Волдеморт!!!» Он сразу заткнулся и посмотрел мне в глаза так, как будто хотел меня взглядом насквозь просверлить. Потом он произнес какое-то заклинание и из его палочки появилась серебряная лань. Она была такой красивой и... ну, теплой, что ли... Я и представить не мог, что Снейп может сделать что-то настолько хорошее... Ну а потом лань ускакала, а профессор велел мне идти в нашу гостиную и никому ничего не говорить. И сам куда-то убежал, мне даже показалось, что он ногами пола не касается.

Невилл перевел дух.

— Пока я возился, вы чуть не погибли, — печально произнес он. — Если бы я был чуть порасторопнее...

— Ерунда! — решительно произнесла Элин. — Ты справился, а это главное. И, между прочим, ты заметил, что перестал заикаться?

С властями, как и обещал директор, проблем не возникло. Аврор второго класса Кингсли Шеклбот лишь спросил, действительно ли Квиррелл использовал заклятие Круцио, а когда Гермиона с присущей ей обстоятельностью попыталась рассказать всю историю с самого начала, прервал ее и поспешно откланялся.

Ну а последним посетителем оказался Хагрид. Войдя в палату, великан как-то ссутулился, неловко примостился на жалобно скрипнувшем стуле и вдруг разрыдался.

—

Это... все... моя... вина! — всхлипывал он. — Это ж я сказал тому типу, как Пушка усыпить! Он мне яйцо, значит, отдал, да давай расспрашивать, умею ли я с животными обращаться, а я к тому времени уже подвыпивши был, вот и разболтался... Вы же умереть могли! И все из-за чертовой выпивки! В рот ее больше не возьму!

— Хагрид, ты не виноват, — успокаивала его Гермиона. — Том... в смысле, Квиррелл в любом случае нашел бы способ пройти мимо Пушка.

— А кстати, куда ты его теперь денешь? — спросил Гарри.

— Я хотел было в лес отпустить, его там никто не обидит... — вытер слезы Хагрид. — Но Дамблдор сказал, что его лучше в Грецию отправить, к сородичам. Они там еще где-то остались, возле какой-то реки живут... Наверное, это хорошо, ему там и поиграться будет с кем...

От перспективы скорого расставания со своим любимцем он опять едва не расплакался, и ребятам снова пришлось его утешать.

— Да, Гарри, я же чего пришел-то, — успокоившись, Хагрид вынул из кармана небольшую, но пухлую книжицу в коричневом кожаном переплете. — Я тут несколько дней письма писал тем, с кем твои родители дружили. А то у тебя ни одной фотографии их нет, а это непорядок. Так что вот, держи.

Гарри раскрыл фотоальбом и увидел, что с каждой его страницы ему машут улыбающиеся родители. На первой фотокарточке они были совсем молодыми, одетыми в школьные мантии с гербами Гриффиндора, а на последней — радостно улыбались, держа на руках мирно посапывающего младенца.

— Хагрид, я... — Гарри сглотнул комок, — я даже не знаю, что сказать...

— А не надо ничего говорить, — Хагрид улыбнулся ему и поднялся со стула. — Ну, я пойду, а то меня мадам Помфри разругает. Надеюсь, вас на пир-то отпустят? Я к нему специально таких кабанчиков закоптил,(20) пальчики оближете...

(20) «С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны» — описание хижины Хагрида из канона, так что лесничий помимо прочих обязанностей, видимо, обеспечивал Хогвартс еще и свежей дичью.

3 июля 1992 года

В пятницу утром профессор Спраут отдала им результаты экзаменов. Гермиона, разом вспомнившая обо всех своих опасениях, торопливо развернула пергамент, взглянула на него и шумно выдохнула.

— «Превосходно» по всем предметам, кроме «В» за полеты... Но физкультура ведь все равно не считается! — с фальшивой улыбкой заявила она.

По ее лицу было видно, что единственная сниженная оценка ранит ее сильнее Круциатуса. Впрочем, это не помешало Гермионе стать лучшей ученицей на курсе, а когда она узнала, что экзамен по полетам можно будет пересдать на втором курсе, ее настроение резко улучшилось.

Гарри вполне ожидаемо получил высшие баллы по полетам и трансфигурации, но и прочие оценки, к его удивлению, оказались вполне приемлемыми, включая даже зельеварение. Видимо, выученная совместно с Гермионой теория компенсировала тот факт, что сваренную им на экзамене мазь от ревматизма он сам не рискнул бы использовать даже под страхом смерти.