Гарри Поттер и новая семья. Первый курс

DVolk67

Зато Элин за зельеварение получила «превосходно», что ее немало повеселило.

— Это потому, что Снейп в меня влюбился, — объяснила она. — Вот увидите, на седьмом курсе он предложит мне руку и сердце.

— Да ладно тебе, — засмеялся Гарри. — Лучше признайся, что тебя очаровала эта его пресловутая красота медленно кипящего котла. «Простите, профессор, не могли бы вы объяснить, почему в зелье от чесотки добавляется именно волос единорога, разве толченый рог не был бы эффективнее?» — передразнил он сестру.

— А будешь ехидничать — напою тебя зельем живой смерти и ты все каникулы

проспишь, — улыбнулась Элин. — Кстати, интересный вопрос, распространяется ли запрет на колдовство вне школы на варку зелий?

Но выяснить это она уже не успела. Мадам Помфри, желая убедиться, что с Гарри все в порядке, перед выпиской устроила ему полный осмотр, поэтому в Большой зал друзья вошли, когда там уже собралась вся школа. Поскольку соревнование между факультетами в седьмой раз подряд выиграл Слизерин, зал был украшен в зелень и серебро, а на стене за преподавательским столом висел герб факультета, на котором была изображена змея.

Сопровождаемые любопытными взглядами и перешептываниями, ребята быстро уселись с краю пуффендуйского стола и тут же были атакованы возбужденными однокурсниками, желавшими поздравить их с выздоровлением и расспросить о произошедшем. Однако едва в зал вошел Дамблдор, все разговоры стихли, словно по волшебству.

— Итак, миновал еще один великолепный учебный год! — начал свою речь директор. — Надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас все лето для того, чтобы привести их в порядок и полностью опустошить до начала следующего семестра. Но перед тем, как начать наш фантастический пир, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами.

Дамблдор обвел всех присутствующих веселым взглядом.

— Итак, четвертое место занимает Гриффиндор, у которого триста шестьдесят очков.(21) На третьем месте Когтевран — четыреста двадцать шесть очков. Второе место занял Пуффендуй, у которого четыреста тридцать два очка, и, наконец, первое место у Слизерина, набравшего четыреста семьдесят два очка!

Слизеринцы разразились радостными криками и аплодисментами.

— Вопиющая несправедливость! — прошептала Гермиона. — Половину своих очков они набрали за одну-единственную игру против Гриффиндора. Если бы баллы назначались по справедливости, то есть за результаты учебы, которые намного важнее, чем этот глупый спорт...

— Т-с-с, — прервала ее Элин, — Дамблдор еще не закончил.

— Да-да, браво, Слизерин, вы отлично потрудились! — произнес директор. — Однако мы не учли последние события, в результате которых некоторые ученики заработали дополнительные баллы.

Радости за столом Слизерина заметно поубавилось.

— Так-так, дайте подумать... — Дамблдор сделал вид, что задумался. — Ага... Что ж, начнем с мисс Гермионы Грейнджер. За отличное знание гербологии и умение сохранять здравый рассудок в критической ситуации я присуждаю ей десять баллов!

Уши Гермионы порозовели, когда на нее со всех сторон посыпались поздравления однокурсников.

— Далее, мисс Элин Олсен, — продолжал директор. — За самую оригинальную шахматную партию в истории Хогвартса и выдающуюся прозорливость — десять баллов!

Шум за столом Пуффендуя

усилился. Самые сообразительные студенты уже начали догадываться, к чему ведет директор.

— Храбрость бывает разная, — Дамблдор нашел взглядом Невилла и улыбнулся ему. — Надо быть достаточно отважным, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу, но еще больше мужества требуется для того, чтобы победить свои собственные страхи. И за эту победу я присуждаю десять баллов мистеру Невиллу Лонгботтому!

— Мне? — удивился Невилл. — Но ведь я ничего такого...

Его голос потонул во все нарастающем шуме. Слизеринцев в школе недолюбливали, и то, что другой факультет наконец-то смог приблизиться к нему в школьном соревновании, вызвало необычайный энтузиазм.

— И, наконец, мистер Гарольд Олсен!
– — Дамблдор поднял руку, и шум в зале стих. — За железную выдержку и фантастическую храбрость я награждаю вас двадцатью баллами!

Зал разразился аплодисментами, когда пуффендуйцы, повскакав со своих мест, бросились обнимать своего товарища, принесшего им кубок школы. То, что их факультет столько лет находился в тени, лишь усиливало радость от победы.

— Ну а теперь, — повысил голос Дамблдор, — поскольку мои подсчеты, как всегда, верны, нам следует сменить декорации.

Он хлопнул в ладоши, и зал вместо зеленого окрасился в черно-золотые цвета, а на висевшем позади него знамени появилось изображение барсука. Гарри увидел, как Снейп с кислой миной пожимает руку профессору Спраут, и подумал, что в следующем году на зельеварении ему придется еще тяжелее, чем в этом. Впрочем, выражение лица Малфоя, сидевшего за слизеринским столом с потерянным видом, быстро заставило его позабыть о зельеваре.

Затем был потрясающе вкусный праздничный ужин, за которым последовали поспешные сборы — Хогвартс-экспресс должен был отправиться следующим утром сразу после завтрака. Гарри и Гермиона после этого быстро отправились спать, отговорившись усталостью, а вот Элин еще долго сидела в гостиной, рассказывая однокашникам о произошедшем в подземелье с такими подробностями, что позавидовали бы и Мюнхгаузен с Шахерезадой.

По ее словам, с Пушком им пришлось сражаться при помощи волшебного меча, но на месте одной отрубленной головы тут же вырастали две. Дьяволовы силки обращались в щупальца, которые хотели сделать с ними что-то очень нехорошее (на этом месте Элин вспомнила, что ее слушают дети, и слегка поумерила фантазию). От летающих ключей им пришлось отбиваться метлами, а тролль оказался живым и здоровым и заставил их попотеть, пока не был оглушен своей собственной дубиной.

— Ну а в шахматной комнате нам противостояли призраки Касабланки и Фишера... — продолжала она сочинять.

— Фишер жив, — возразил ей Диггори.

— Что, правда? — удивилась Элин. — Ну значит я ошиблась, это был Ботвинник.

— И он тоже, — улыбнулся Седрик. — Ты опять спалилась на мелочи, Элин. Признайся, что ты это все придумала.

— Что за нелепый вопрос! — ее возмущению не было предела. — Разумеется, придумала, как ты вообще мог подумать обо мне иначе?

— Ну а что там было на самом деле? — спросил ее кто-то из слушателей, когда все как следует отсмеялись.