Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
— Нет, — с удивлением отметил он. — Знаете, он вряд ли отмечает Рождество. Но со мной как будто что-то случилось. Точно, знаете, как говорил Снейп, когда я ходил к нему на эти бесполезные уроки окклуменнции!
Гарри даже остановился, обернувшись к друзьям и стоя на пару ступенек ниже их. Рон с Гермионой опасливо переглянулись, когда он упомянул Снейпа. Однако Гарри пока не видел повода из-за этого психовать и продолжал:
— Дело в том, что он тогда все время требовал, чтоб я очистил свой разум. А я не мог. Зато теперь, ложась спать, я с радостью пользуюсь этой возможностью освободить мозг ото всего, что выучил за день. Нет, в самом деле, я варю зелье, планирую, и этого было достаточно. До сегодняшнего дня, — произнес он с намеренно возросшей твердостью и продолжил спускаться, подчеркивая, что все сказал, и решения своего не изменит.
— Гарри, нам нужно все обдумать, — догнал его не менее твердый голос Гермионы между вторым и первым этажами.
В вестибюле народу было больше, и все постепенно стекались в Большой зал. Гарри по привычке, механически отметил, что Малфою зачем-то нужно вести себя не так, как все: слизеринец только начал спуск в подземелья и даже не повернул головы в сторону гриффиндорцев.
— И все-таки я намерен поступить по-своему, — жестко произнес Гарри, переступая порог Большого зала. И вдруг чувство, что произошло нечто не совсем обычное, словно дернуло его назад. В следующую секунду он уже мчался обратно, к лестнице, ведущей вниз.
Уже на верхней ступеньке на него пахнуло сыростью и холодом подземелий. Но жар, ударивший в голову, от этого только усилился. Коридор не разветвлялся сразу, и Гарри бросился вперед по ровному, освещаемому вспыхивающими факелами тоннелю. Он бежал, и друзья бежали за ним, в ушах шумело от собственного тяжелого дыхания. Но не было не малейшего намека, что впереди кто-то есть.
— В чем дело? — прохрипел Рон, и лишь тогда Гарри сбавил скорость.
— Малфой! — прорычал он. — Он ведь только что пошел сюда и не мог так быстро уйти далеко, верно?!
Гарри остановился; дыхание его сбивалось, от холодного воздуха подземелий в груди появилась боль. Обернувшись, он увидел два облачка пара перед лицами Рона и Гермионы.
— А ведь он и спуститься раньше нас не мог! — вскинулся Рон. — Мы мимо них проходили!
Гарри с Гермионой устало переглянулись, и в глазах подруги Гарри не сразу разглядел, помимо потрясения, еще кое-что, что испытывал и сам. Она была уязвлена тем, что Рон оказался наблюдательнее ее, и сопоставил факты первым.
— Наверх! — потребовал Гарри и через силу первым двинулся обратно.
Подъем по лестнице после пробежки по подземельям, казалось, потребовал неимоверного напряжения сил. И все же в конце Гарри на мгновение почувствовал, что оно того стоило.
Слизеринцы не просто не встретились им по дороге. Они оставались на прежнем месте и, судя по напряженной серьезности их лиц, обсуждали нечто важное.
Возвращение троицы их явно удивило, а Гарри без околичностей направился прямо к Малфою.
— Отгадай, кого я только что видел спускающимся в подземелья?
Ни один мускул не дрогнул в невозмутимом, привыкшем к притворству лице слизеринца. Но в глазах Малфоя мелькнуло нечто, отчего Гарри сразу убедился: негодяй понял, о чем он ведет речь. И тут же выдал свою обычную нагловатую ухмылку, не забывая при том изображать недоумение.
— Понятия не имею, Поттер, — ответил Малфой.
Почувствовав, что рука Гермионы нажимает на плечо, Гарри постарался как можно аккуратнее скинуть ее.
— Знаешь, почему-то тебя, — продолжил он, глядя прямо в глаза противника. — Что скажешь?
— А что ты перед этим принимал? — спросила, срываясь на хихиканье, Паркинсон.
Малфой примиряющее махнул ей.
— Ничего особенного, Пэнси. Поттеру не в первый раз померещился я. Просто, знаешь, мания! — обернувшись к Гарри, он поинтересовался в той же невыносимой дружелюбно-издевательской манере: — И ты, Поттер, конечно, меня изловил, и сейчас предъявишь, так?
Возможно, Гарри слишком уж надоело чувствовать себя дураком именно потому, что была возможность к этому привыкнуть. Но он безжалостно наступил на горло внутреннему голосу, который тут же начал было указывать, где и как он мог повести себя по-другому. Вместо самобичевания Гарри яростно, не скрывая гнева, поглядел на слизеринцев, а Малфой и прочие сделали вид, что с интересом ждут дальнейшего развития событий.
— Ну и какой вывод из всего этого можно сделать? — стараясь казаться спокойным, обратился Гарри к друзьям.
Гермиона хмурилась, не забывая обливать слизеринцев презрением; но она явно жалела, что Гарри ввязался в это.
— Сдается мне, — задумчиво протянул Рон, — что Драко пользуется маховиком времени.
Крэбб, Забини и прочие словно застыли. Гарри очень хотелось верить, что он заставил их почувствовать подлинный страх. А Малфой, быстро собравшись, испустил истинно театральный вздох.
— Ну, так пойди, — выдал он распорядительским тоном, — и докажи! А нам, ребята, кажется, пора в Большой зал, да?
Слизеринцы давно ждали этого сигнала. Тут же похватав свои школьные принадлежности, они нарочито медленно, чтобы не выдать спешки, двинулись к лестницам.
Буравя взглядом их невозмутимые спины, Гарри едва сдержался, чтоб не послать проклятье.
— Его папаша мог схватить и положить времяворот в карман, когда мы сражались в Министерстве, — пожала плечами Джинни, когда за столом Гарри, Рон и Гермиона пересказали ей, по какой причине задержались.
— Не думаю, — возразил ей брат. — Их ведь должны были обыскать. Хотя… при связях Люциуса Малфоя все возможно.
Но для Гарри это было уже слишком.
Глава 17. Возвращение к смерти
На предположение о времявороте Хсстия Джонс отреагировала скептически.
— Достать такую вещь очень трудно, Гарри. Я бы скорее решила, что вы видели кого-то, кто выпил оборотное зелье, — предположила она.
Гарри закусил губу; он о такой возможности совершенно не подумал.
— И кому бы это понадобилось? — недоверчиво спросил он.
— Это мы выясним, — пообещала ведьма. — Кстати, у меня большая просьба: не выходите пока никуда. Если повезет, мы скоро возьмем одного осведомителя Темного лорда, и не хотелось бы, чтобы вы, сами того не ведая, спутали наши карты.