Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
— Ихнее дело — задавать вопросы, — рассудил он. — Этот и задавал, как ему велено. Да не волнуйся ты! — Хагрид наклонился и провел рукой по непокорным волосам Гарри. — Я память Дамблдора в обиду не дам! Великий человек Дамблдор! Да и вы у меня есть, друзья хорошие.
Узнав, на какую жертву ради него пошел гриффиндорец, он даже прослезился, а затем — немедленно отправил Гарри на стадион.
— Жалко, Дамблдор не увидит, как «Хогвартс» себя покажет в квиддичных соревнованиях, — горько сожалел он. — Квиддич он уважал, это всякий скажет.
И Гарри полностью выложился на тренировке, честно не отвлекаясь на слизеринцев и всякие нюансы, которых ему и в прошлом не удавалось разглядеть. Но воодушевление его продлилось недолго.
Молчание прессы продолжалось неделю, если не считать красочной заметки в «Придире», автор которой пафосно рассуждал о том, не мог ли Дамблдор стать вампиром. А затем «Пророк» снова озадачил читателей заметкой о могиле Дамблдора.
Впрочем, не исключено, что только Гермиона, добросовестно проштудировавшая всю газету, сумела обнаружить ее. Потому что внимание всей школы, да и, пожалуй, остальной колдовской общественности приковало интервью с министром, помещенное на первой полосе.
«Некоторое время назад, — говорил министр, — нашему ведомству стало известно, что для борьбы с Темным лордом уважаемый профессор Альбус Дамблдор создал в свое время тайную организацию. Члены данной организации выполняли различные его поручения, в том числе занимались просвещением магического населения, и в свое время принесли определенную пользу».
— Красиво, — припечатала Гермиона, и выражение ее глаз усилило и без того возникшие у Гарри дурные предчувствия.
«У нас были основания предполагать, что со смертью предводителя, профессора Альбуса Дамблдора, секретная организация, которую он опекал, прекратила свое существование. Но, согласно нашим последним данным, эта организация все еще продолжает функционировать. И это вызывает недоумение».
— Недоумение? — напряженно выдохнул Невилл, заглядывая через плечо Гермионы.
«Учитывая, что некоторые ее члены являются также и сотрудниками Министерства, это нелогично, ведь неразумно компетентному специалисту разрываться на два фронта, когда мы вправе требовать от подчиненных полной отдачи в столь трудные времена. Однако же такая ситуация, по всей видимости, имеет место, — заявлял министр. — Нынешний руководитель тайной организации — а это, безусловно, определенная личность — неизвестен, и не стремится легализовать свои отношения с Министерством. Это представляется мне подозрительным и неразумным».
Впрочем, Скримджер заверил общественность, что никаких особенных мер предпринимать пока не собирается, и даже не намерен ограничивать в полномочиях сотрудников Министерства, замеченных в несимпатичной ему организации, хотя, «безусловно, за ними будет установлено самое пристальное наблюдение».
В рядах Дамблдоровой Армии, да и вне ее интервью вызвало самое бурное возмущение.
— Нет, вы только послушайте! Этот ваш Орден Феникса «приносил определенную пользу, просвещая народ»! — вскипел Симус Финниган. — Это когда Министерство делало вид, что Темный лорд не существует вовсе!
— Того, кто посмеет выдать им этого нового предводителя Ордена, надо обвалять в смоле и перьях! — категорично заявил Майкл Корнер.
Гарри, конечно, вместе со всеми волновался о том, как это разоблачение отразится на карьере мистера Уизли, а также Кингсли, Тонкс и других авроров. Ведь вычислить их, по мнению Гермионы, было несложно: просто вспомнить, кто вместе с Сириусом явился спасать Гарри и остальных в отдел Тайн.
Но по-настоящему в этой статье Гарри зацепило другое.
— Знаете, — сказал он друзьям, когда у них выпала возможность остаться относительно наедине в шумной гостиной «Гриффиндора», — я думал, Орден теперь стал вроде совета, где решение принимается голосованием. И как-то даже и не предполагал, чтобы кто-то новый возглавил Орден Феникса.
— О чем тут думать? — отмахнулся Рон. — Наверняка это Шизоглаз. Он потому и не выходит никогда на связь, что не хочет лишний раз светиться.
Слушая это предположение, Гарри не чувствовал никакого внутреннего протеста. Да, пожалуй, такой вариант его бы устроил; ведь Шизоглаз Хмури был настоящим аврором и, к тому же, другом Дамблдора.
— Я хочу вступить в Орден, — сказал он. — Как считаете, Шизоглаз меня примет?
— Конечно, примет! — не сомневался Рон. — Я бы тоже хотел…
— А я вовсе не уверена, что надо так уж верить всему, что заявляет Министерство, — вмешалась Гермиона. — Возможно, и нет никакого нового председателя. Я бы на вашем месте поинтересовалась тем, что откопала эта мерзавка Вриттер, — сказала она и протянула газету, тыча пальцем в небольшую заметку.
«Публикации о месте захоронения профессора Альбуса Дамблдора запрещены, информация засекречена», — прочел Гарри.
— И для чего, скажите, писать все эти глупости, отравлять людям жизнь? — с отвращением произнес Рон.
Гарри чувствовал то же самое, последнее предположение Вриттер насчет того, что «тело бывшего директора перемещено в секретные лаборатории Министерства для опытов», показалось ему чудовищным.
— Мерлин, до чего отвратительно воображение этой женщины, — согласилась с братом Джинни.
Но общее мнение ничего не решало, не помогало и даже не радовало. Гарри почти видел, как над всеми ними уплотняется зловещий туман.
— Гарри, может, я вместо тебя пойду и помешаю зелья? — ненавязчиво намекнула Гермиона.
Как она и рассчитывала, принимать ее помощь гриффиндорец не стал. Все же хоть это сделать он был пока в состоянии. Повозившись с Феликс Фелицис, который запахом и цветом стал напоминать знакомое ему зелье, он потянулся к карте.
Карта показала, что Малфой с приятелями находится в библиотеке, где они, вполне возможно, просто усердно занимаются. И на этот раз Гарри ничего не почувствовал по этому поводу. Ему было так тяжело, что совсем не хотелось ни о чем думать, и он почти сожалел, что когда-то научился читать.
Это состояние держалось при нем несколько дней, но постепенно начало рассеиваться. И вот, наконец, когда он вместе с другими выпускниками возвращался с гербологии, сигнальное зеркало в кармане брюк снова дало о себе знать.
Слизеринцы, к счастью, успели уйти далеко вперед, но находящиеся рядом члены Ордена Феникса заметили, как он дернулся. А Гарри, вспомнив, как отругал его в свое время Шизоглаз, забирая из дома на Бирючиновой аллее, проклял свою небрежность, ведь теперь зеркало так неприятно щекотало его, что он никак не мог остаться к этому равнодушным.