Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
— Попросить Добби? — забормотал эльф, покачивая ушами. — Да, Добби может это сделать, если хозяин Драко попросит Добби. Все дело в том, что хозяин Драко вредный, ленивый…
— Ну, довольно, — шикнул слизеринец, так что Добби предусмотрительно отодвинулся от него подальше.
— Но ты ведь захочешь нам помочь? — вкрадчиво обратилась к эльфу Пэнси Паркинсон.
Гарри даже слова вставить не успел. Ей Добби, судя по всему, не решался отказать.
— А не захочет, то и пусть, — проворчал Драко. — Можно попросить любое привидение.
Однако Добби тут же исчез, а затем вернулся и объявил, что путь свободен. Гарри из вежливости задержался поболтать с ним, чему Добби обрадовался, как всегда.
— Так жаль, что благородному Гарри Поттеру снова приходится столкнуться с плохим человеком в школе, — расстроился эльф. — А она подговаривает директора заставить эльфов следить за всеми, да!
— Интересно, — признал Гарри.
— Ой, что там они говорят! — пискнул Добби и исчез.
Гарри заметил, что все, оказывается, уже разошлись, и только возле двери задержались Малфой и Миллисента Булстроуд. Миллисента как раз говорила:
— Я глазам поверить не могла, когда вышла эта отвратная статья про то, что Хагрид ревнует к тебе Гермиону Грэнжер.
Гарри остолбенел, а затем с трудом сдержался от того, чтобы расхохотаться. Он не сомневался в том, что сочинить такое могла только Вриттер. Он помнил, как вредная репортерша пообещала Гермионе, что отыграется, как только у нее появится такая возможность.
— Только не говори, что ты это читала! Не хотел бы думать о тебе, что ты не в состоянии разобраться. Какой вздор! — скривился Малфой.
— Но об этом болтают, — указала Миллисента. — И ты должен быть готов как-то ответить!
Но для Малфоя, похоже, такой проблемы не существовало.
— Круцио в данном случае будет лучшим ответом, — легкомысленно постановил он.
Гарри втайне согласился с ним. И все же слова Булстроуд испортили ему настроение. Укладываясь спать, он кипел и строил невнятные планы мести.
…Он стоял на могиле Дамблдора, возле Хагрида, и ему было так тяжело и гадко на душе, словно он соприкоснулся с чем-то глубоко отвратительным. И в нем жило знание, что так и есть на самом деле. В глазах слепило; это был холодный, стальной свет, отражение от чего-то. Потом он увидел вещь, отражающую этот свет; но поблекшая, местами покрытая ржавчной железка ничего не могла отражать.
Зато могла поглощать. Она затягивала его…
Гарри дернулся и сел на кровати. Не раздумывая, он зажег свет на конце палочки и потянулся за пергаментом.
Никогда еще он не записывал столь поспешно и целеустремленно. Гарри очень боялся, что к утру забудет свой ночной сон. Он даже хотел, не откладывая, снова собрать ребят из Д.А. Но потом, после непродолжительной борьбы с собой, все же решил, что два таких собрания за одну ночь под носом у Долорес Амбридж — это слишком.
Утром Гарри сразу все вспомнил, и потому спустился в гостиную на взводе.
— Я знаю, как выглядит хоркрукс, который ищет Малфой, — с ходу озадачил он Гермиону…
…Слизеринцы, выслушав Гарри, были готовы его если не убить, то уж как следует отлупить — наверняка.
— Почему бы тебе раньше не вспомнить? — шипел на него Забини, поминутно оглядываясь на профессора Слагхорна, который и без того безмерно удивился, когда для практических занятий Поттер выбрал себе в пару Теодора Нотта и пересел.
— А вы могли бы раньше посвятить меня в свои дела, — ответил Гарри. Ему казалось, говорить в кабинете зелий на уроке безопаснее, чем снова всем собираться.
— Значит, эта железка была в могиле, — подытожил Малфой. — И Хагрид ее куда-то выбросил.
— Ну да. Как только он ее убрал, я сразу почувствовал себя лучше. Только тогда я не связал эти два обстоятельства, — сказал Гарри, надеясь, что бульканье омолаживающей закваски достаточно заглушает его голос.
— И где она может быть теперь? — потребовал Забини.
— Хагрид все сгрузил на тачку и увез куда-то в лес, — ответил Гарри.
Именно это представляло наибольшую проблему. Тот факт, что территория Запретного леса огромна, и что там водится множество опасных тварей, портило дело лишь наполовину. По мнению не только Малфоя, но и многих благоразумных членов Д.А. вроде Эрни, приблизиться к Запретному лесу теперь, когда в школе завелся «специалист по воспитательной работе», означало навлечь на себя большие неприятности.
Неделя после начала семестра и скандала с Трелони прошла неожиданно мирно. Амбридж не заговаривала с Гарри и Гермионой, улыбалась им издали и, в общем, делала вид, что обо всем забыла.
— Знаешь, она должна понимать, что не сможет исключить нас, — сказала Гермиона. — Я вообще не представляю, что она может нам сделать, но почему-то у меня отвратительное предчувствие.
— У меня тоже, — согласился Гарри. — Достаточно ее присутствия в школе, чтобы я все время ждал подвоха. Она из тех, кто одинаково вреден и на нашей стороне, и на противоположной.
— Да ладно вам! — вмешался Невилл. — Она же больше не директор, и никогда не станет директором, после того, что тут при ней было. Вон, даже и не высовывается.
Затишье нарушилось невзрачным на первый взгляд событием, после которого Невилл изменил свое мнение на диаметрально противоположное.
Известие принесла Пэнси Паркинсон, а точнее, Джордж. Специально для этого он прислал записку и попросил друзей спуститься в вестибюль.
— Амбридж написала характеристики всем ученикам старших классов и направила в Министерство, — сообщил Джордж. — МакГонагол пошла разбираться к Фаджу, но, боюсь, толку не будет.
Гермиона потребовала подробнее сообщить, в чем дело.
— Пэнси была в учительской со Слагхорном, — начал повествование Джордж. — Он ей собирался дать объявление, что Хогсмид опять отменяется, ну, чтобы она в своей гостиной повесила. Там собрались почти все учителя, кто пил чай, кто проверял контрольные, в общем, как обычно. Короче, Амбридж выбрала отличный момент, чтобы своим медовым голоском заявить, что она вот тут забыла спросить своих дорогих коллег, и теперь желает уточнить, правильно ли она сделала. В общем, она написала эти характеристики, и составила еще отдельный список, кого можно брать на работу в Министерство, а кого не рекомендуется.