Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
Многие ее одноклассницы тут же переключили свое внимание на новую вещь, хотя Гарри считал, что всерьез это никого волновать не может. Зато была еще одна тема, которую обсуждали не менее заинтересованно, чем вызволение Олливандера из плена. Ученики, особенно семикурсники, не могли не заметить, что в школу вернулся Драко Малфой, а все они помнили, как преподнес им Гарри его бегство в конце года. Поэтому весь день у Гарри, Рона и даже Невилла отбоя не было от желающих разузнать, как же все-таки проходило слушание, оправдавшее Малфоя. И Гарри
— Вы бы его не узнали! Сидел тише воды, ниже травы, прикидывался несчастным ребенком, на которого наложили заклятье подвластья, — рычал он.
— Им так удалось заморочить голову заседателям, все факты перетасовали как попало, — вторил другу Рон.
— С него сняли все обвинения, — заметил Эрни. Присущее хуффульпуффцу трепетное отношение к закону в этот раз вызвало у Гарри только раздражение.
— Он прикидывается, что ничего не помнит о произошедшем в прошлом году, — бросил он. — Кто-нибудь с ним разговаривал?
— Весь «Слизерин», — незамедлительно донесли ему равенкловцы. — Подходят и поздравляют, как только мозоли еще на языках не натерли!
— Ладно, пусть себе притворяется, рано или поздно он себя выдаст, — успокоительно заметила Гермиона, и тем не менее, Гарри впервые отчетливо почувствовал, что ей это не нравится так же сильно, как и ее друзьям.
Только высказав все, что он думает по этому делу, и выпустив пар, Гарри смог, наконец, рассуждать здраво. Будучи снова в «Хогвартсе», они с друзьями располагали большими возможностями, и у него, помнится, были планы. С утра у старшекурсников было свободное время, и хотелось воспользоваться им как-то продуктивнее, чем в разговорах о Малфое.
— Я пойду в библиотеку. Вы со мной? — спросил Гарри, улучив момент, когда они остались втроем, и у него никто ничего не выспрашивал.
Рон вопрошающе уставился на Гермиону, очевидно считая, что именно она должна разъяснить недоразумение. Гермиона, не менее изумленная, уставилась на Гарри.
— Это ты заразила его любовью к учебе! — обвиняющее изрек Рон.
— Нет, я не по учебе, — внес ясность Гарри. — Я хочу узнать что-нибудь о предметах, которые могут оказаться хоркруксами. А если повезет, может, найду подсказку, где их искать.
— Правильно, — согласилась Гермиона, закинула сумку на плечо и первая направилась к месту назначения. — Значит, берем книги про основателей, — рассуждала она, когда они, лавируя между запрудившими лестницу группками других учеников, поднимались на четвертый этаж. — Стоит прочитать и про древние реликвии, которые потеряны…
Гарри поминутно прикусывал себе язык, столь нестерпимо было желание попросить ее помолчать хотя бы сейчас. Он уговаривал себя, что, даже если их и услышат нежелательные уши, Гермиона ведь пока ничего такого не сказала.
Рон походя исправил этот ее промах, предложив подумать, чем еще, кроме своего дневника, мог так дорожить Темный лорд. К счастью, в этот момент они уже свернули в пустой коридор на четвертом этаже.
— Знаешь, вряд ли о личных вещах Тома Реддла в книгах написано, — возразил Гарри. — Так что давайте пока ограничимся тем, что предложила Гермиона.
В библиотеке почти никого не было, так что Гарри даже порадовался, что они обсудили все по дороге. Библиотекарша с подозрением следила за ними, пока они ставили сумки, и наверняка отругала бы друзей, вздумай они шептаться в этом храме мудрости. Гермиона заказала книги, в общей сложности четырнадцать штук, и Гарри с Роном, стараясь не кряхтеть, перетащили их на столик.
Они трудились целый час, и нашли много полезной информации. Гермионе удалось обнаружить восторженное эссе какого-то важного вельможи о том, что медальон Салазара Слизерина обладал способность вызывать на откровенность тех, кто до него дотронется.
— Вроде бы он испускал какие-то лучи, способные воздействовать на совесть, — подытожила она. — Обычное суеверие, конечно, научным объяснением это не назовешь.
— Очень жаль, что медальон сломали. Ценное свойство, — рассудил Рон. Сам он свершено не понимал, какой толк в том, что только Хельга Хуффульпуфф оставила завещание, и лишь руками развел, когда Гермиона выхватила у него книгу, требуя показать, где это написано.
— Значит, определенные вещи должны были сохраняться в семье обязательно, — пробормотала она. — В приложении должен быть список того, что нельзя продавать. Ага, вот он…
Гарри тоже почти улыбнулась удача. Он нашел описание диадемы Ровены Равенкло, из какового узнал ее вес, ценность и магические свойства всех входящих в нее камней, но, конечно, никак не то, где она находится.
Гермиона первой напомнила о том, что скоро надо идти на урок.
— Оставьте за мной все эти книги, пожалуйста, — попросила она мадам Щипц.
В отличие от друзей, она была вполне удовлетворена результатами поисков. Но Гарри и Рон больше всего думали о том, как найти хоркруксы, а в этом книги, как оказалось, помочь бессильны.
— Знаете, надо подумать, как действовал бы хозяин хоркруксов. Мне думается, в таком случае ему есть смысл принять одну из двух стратегий, — сказала Гермиона, когда они торопились в класс профессора МакГонагол. — Или он должен держать все эти вещи при себе, потому что никто не может охранять их надежнее, чем он сам. Но в таком случае он уязвим, согласны? И тогда, наоборот, ему нужно держать их как можно дальше от себя.
— Причем в разных местах, — кивнул Гарри. — Дамблдор так и считал.
— Не хочу с тобой спорить, но, если они в разных местах, нам будет нелегко их найти, — заметил Рон.
Они пришли первыми и, как обычно, заняли места в конце класса. Гермиона мгновенно начала вопрошать вслух саму себя, что интересного ожидает их на уроке, в то время как класс постепенно заполнялся. Слизеринцы явились вместе; Малфой, конечно, был среди тех пятерых, кто продолжал изучение трансфигурации на старших курсах.