Гарри Поттер и Орден Феникса
Шрифт:
— И это ещё не всё, — вполголоса сказал Гарри. — Сириус, по-моему, я схожу с ума. У него в кабинете, прямо перед тем, как отправиться через портал, я на секунду опять подумал, что я змея. Почувствовал себя змеёй, и шрам обожгло, когда посмотрел на Дамблдора… Сириус, я хотел броситься на него!
Гарри видел только край его лица, остальное терялось в тени.
— Должно быть, последствия твоего видения и больше ничего, — сказал Сириус. — Ты вспомнил сон или как его там назвать, и…
— Нет, не то. — Гарри затряс головой. — Во мне как будто что-то поднялось, как будто змея сидела у меня внутри.
— Тебе надо выспаться. Позавтракаешь, потом отправляйся
Он хлопнул Гарри по плечу и вышел из кладовки. Гарри остался стоять в темноте.
Утро все, кроме Гарри, проспали. Он поднялся в комнату, где они с Роном ночевали в последние недели лета, но если Рон сразу забрался в постель и через минуту уснул, то Гарри продолжал сидеть одетый, привалившись к металлическим прутьям кровати. Он нарочно сохранял неудобную позу, чтобы не задремать; боялся, что во сне опять станет змеёй, а проснувшись, обнаружит, что искусал Рона или прополз по дому и напал на кого-то ещё.
Когда Рон проснулся, Гарри сделал вид, что тоже хорошо выспался. Во время обеда прибыли их чемоданы из Хогвартса — теперь можно было одеться маглами и пойти в больницу святого Мунго. Все, кроме Гарри, были счастливы и болтали без передышки, пока переодевались в фуфайки и джинсы. Провожать их в больницу явились Тонкс и Грозный Глаз. Ребята встретили их радостными криками, смеялись над котелком Грюма, лихо надвинутым на бровь, чтобы скрыть волшебный глаз, и на полном серьёзе уверяли его, что в метро гораздо менее заметной будет Тонкс, которая снова обзавелась короткими ярко-розовыми волосами.
Тонкс очень интересовалась видением Гарри, хотя обсуждать эту историю он не имел ни малейшего желания.
— У тебя в роду не было ясновидящих? — допытывалась она в гремучем вагоне метро, мчавшем их к центру Лондона.
— Нет, — сказал Гарри, оскорблённый этим вопросом, поскольку вспомнил профессора Трелони.
— Нет? — задумчиво повторила Тонкс. — Хотя, и в самом деле, ты ведь не предсказывал. То есть видел не будущее, а настоящее… странно, правда? Но полезно.
Гарри не ответил. К счастью, подъехали к своей станции в самом сердце Лондона, и в общей суматохе Гарри ухитрился пропустить между собой и Тонкс, шедшей впереди, Фреда и Джорджа. Следом за ней они стали на эскалатор, а позади всех стучал деревянной ногой Грюм в нахлобученном котелке, держа за пазухой покалеченную руку с волшебной палочкой. У Гарри было такое ощущение, что спрятанный глаз пристально следит за ним. Чтобы избежать новых вопросов о своём видении, Гарри спросил, где скрывается больница святого Мунго.
— Недалеко уже, — прохрипел Грюм, когда они вышли на морозный воздух.
Перед ними была широкая улица, сплошь в магазинах, запруженная предрождественской толпой покупателей. Грюм подтолкнул Гарри вперёд, а сам топал за ним по пятам. Гарри знал, что глаз под надвинутой шляпой вращается сейчас во всех направлениях.
— Нелегко было найти хорошее место для больницы. В Косом переулке тесно, а под землю упрятать, как Министерство, не годится — для здоровья вредно. В конце концов удалось приобрести здесь здание. Расчёт таков, что хворые волшебники смогут приходить и уходить незаметно, смешавшись с толпой.
Он схватил Гарри за плечо, чтобы их не разделила стая покупателей, ринувшихся к магазину, набитому электрическими штуковинами.
— Пришли, — сказал он минуту спустя.
Они стояли перед старым кирпичным универмагом «Чист и Лозоход
— Сюда, — сказала Тонкс, подзывая их к витрине, где стоял одинокий и очень уродливый манекен женского пола. Искусственные ресницы у неё отклеились, а из одежды был только зелёный нейлоновый фартучек.
Все собрались вокруг Тонкс. Грюм снова подтолкнул Гарри в спину, чтобы он стал поближе, а Тонкс, глядя на манекен, наклонилась к витрине вплотную, так что от её дыхания запотело стекло.
— Стрём, — сказала она, — мы к Артуру Уизли. Гарри подумал: какая нелепость — рассчитывать, что манекен расслышит её тихий голос сквозь стекло, когда на улице грохочут автобусы и галдит народ. Правда, тут же сообразил, что манекены вообще не слышат. А через секунду разинул рот от изумления: манекен чуть заметно кивнул, поманил суставчатым пальцем, и Тонкс, схватив под руки Джинни и её мать, вошла прямо в стекло и исчезла.
За ними вошли Фред, Джордж и Рон. Гарри оглянулся на озабоченную толпу — никто и головы не повернул в сторону безобразных витрин «Чист и Лозоход лимитед», никто не заметил, как шестеро человек растворились в воздухе.
— Иди, — шепнул Грюм, снова подтолкнул Гарри в спину, и сквозь что-то, похожее на холодную водяную завесу, сухие и тёпленькие, они вошли внутрь.
Ни безобразного манекена, ни самой витрины не было и в помине. Они очутились, судя по всему, в приёмном отделении, где на шатких деревянных стульях сидели рядами волшебники и волшебницы; иные, совершенно нормальные с виду, читали старые номера «Магического еженедельника», иные — с неприятными уродствами, вроде слоновьего хобота или лишней руки, торчащей из груди. Здесь едва ли было тише, чем на улице, — многие пациенты издавали очень оригинальные звуки: колдунья с потным лицом, энергично обмахивавшаяся экземпляром «Ежедневного пророка» в середине первого ряда, то и дело давала тонкий свисток, причём изо рта у неё шёл пар; неопрятный кудесник в углу при каждом движении брякал, как бубенчик, и голова его начинала трястись так, что остановить её он мог, только схватив себя за уши.
Между рядами сновали волшебники и волшебницы в лимонных халатах, задавали вопросы и делали записи в больших отрывных блокнотах, как у Амбридж. На груди у них Гарри увидел вышитую эмблему: скрещённые волшебная палочка и кость.
— Это доктора? — тихо спросил он у Рона.
— Доктора? — изумился тот. — Ты про этих чокнутых маглов, которые режут людей? Не-е, это целители.
— Сюда! — позвала миссис Уизли под возобновившееся бряканье кудесника в углу, и они встали с ней в очередь к пухлой блондинке — волшебнице, сидевшей за столом с табличкой «Справки».
Стена позади неё была увешана объявлениями и плакатами типа:
«ЧИСТЫЙ КОТЁЛ НЕ ДАСТ ПРЕВРАТИТЬСЯ ВАШЕМУ ЗЕЛЬЮ В ЯД»,
«САМОЛЕЧЕНИЕ — ЭТО САМООБОЛЬЩЕНИЕ».
Ещё висел большой портрет волшебницы с длинными серебряными локонами, под ним подпись:
Дайлис Дервент
Целитель больницы св. Мунго (1722–1741)
Директор Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» (1741–1768)
Дайлис присматривалась к гостям Артура Уизли и как будто пересчитывала их. Когда Гарри поймал её взгляд, она чуть заметно подмигнула и ушла за раму.