Гарри Поттер и принц-полукровка (перевод Snitch)
Шрифт:
— Барсук, — пробормотал Вольдеморт, изучая гравировку на кубке. — Значит, он принадлежал…
— Хельге Хаффльпафф, разумеется, ах ты, умничка! — громко скрипя своими корсетами, Хефциба наклонилась вперед и ущипнула Вольдеморта за его впалую щеку. — Я тебе не говорила, что являюсь ее дальней родственницей? Этот кубок передавалась в нашей семье из поколения в поколение. Славный, правда? К тому же я уверена, что он обладает и всеми магическими свойствами, хотя я его особо не проверяла… просто храню его в полной безопасности.
Хефциба сняла кубок с
— А теперь, — радостно сказала Хефциба, — где Хоуки? Ах да, вот ты где… унеси это, Хоуки.
Эльфийка покорно взяла шкатулку с кубком, а Хефциба сосредоточилась на лежавшей у нее на коленях второй, более плоской шкатулке.
— Думаю, Том, это тебе понравится еще больше, — прошептала она. — Наклонись немного, мой дорогой мальчик, чтобы было лучше видно. Разумеется, Берк знает, что он у меня — он сам мне его продал — и, полагаю, с радостью заполучил бы его назад после моей смерти.
Она сдвинула филигранную застежку и открыла шкатулку. Внутри поверх малинового бархата лежал тяжелый золотой медальон.
Вольдеморт, на этот раз без приглашения, протянул к медальону руку и, не отрывая от него взгляда, поднял тот поближе к свету.
— Знак Слизерина, — тихо сказал он, разглядывая игравшую бликами букву «С» в виде змеи.
— Точно! — Хефциба была явно довольна тем ошеломленным взглядом, с которым Вольдеморт смотрел на ее медальон. — Выложила за него бешеные деньги, но не могла пройти мимо такого сокровища; я просто была обязана заполучить его в свою коллекцию. Берк, кажется, купил его у какой-то нищенки… та, вероятно, украла его и даже сама не знала, сколько он на самом деле стоил.
На этот раз не было никакой ошибки: при этих словах глаза Вольдеморта блеснули огнем, а костяшки пальцев побелели, сжавшись на цепочке медальона.
— Думаю, Берк заплатил ей жалкие гроши, но ничего не поделаешь… Прелесть, правда? И, разумеется, все магические свойства тоже при нем, хотя я просто храню его в полной безопасности.
Она потянулась за медальоном. На мгновение Гарри показалось, что Вольдеморт не отдаст его, но затем медальон скользнул сквозь его пальцы и оказался на своей красной бархатной подушечке.
— Вот, мой дорогой Том, надеюсь, тебе понравилось!
Она посмотрела ему прямо в глаза, и впервые Гарри заметил, как сползла ее дурацкая улыбка.
— Все в порядке, дорогуша?
— О, да, — тихо ответил Вольдеморт. — Да, все нормально…
— Мне показалось… да нет, наверное, просто игра света… — Хефциба выглядела обеспокоенной, и Гарри решил, что она на мгновение тоже увидела огненный блеск в глазах Вольдеморта. — Возьми ее, Хоуки, унеси назад и запри. Обычными заклинаниями…
— Пора, Гарри, — тихо произнес Дамблдор, и как только эльфийка, покачиваясь, понесла шкатулки из комнаты, Дамблдор снова взял Гарри чуть выше локтя, они взмыли вверх сквозь забвение
— Хефциба Смит умерла через два дня после этой маленькой сцены, — сказал Дамблдор, усаживаясь в кресло, и жестом предлагая Гарри сделать то же самое. — Министерство признало эльфийку Хоуки виновной в непредумышленном отравлении своей хозяйки какао.
— Чушь! — сердито возразил Гарри.
— Вижу, мы с тобой одного и того же мнения, — сказал Дамблдор. — Несомненно, в этой смерти и теми, что произошли в доме Реддлей очень много сходства. В обоих случаях обвинили кого-то другого, того, кто точно знал причину смерти.
— Хоуки созналась?
— Она вспомнила, как добавляла что-то в какао хозяйки, но на самом деле это оказалось не сахаром, а каким-то малоизвестным смертельным ядом, — ответил Дамблдор. — В итоге, все пришли к выводу, что она сделала это не специально, а в силу своей старости и рассеянности.
— Вольдеморт изменил ей память, точно так же, как он сделал со своим дядей Морфином!
— Да, я тоже так считаю, — подтвердил Дамблдор. — И так же, как и в случае с Морфином, Министерство с готовностью обвинило в этом Хоуки…
— …потому что она была домашним эльфом, — сказал Гарри. Он вдруг почувствовал симпатию к обществу ПОНОС, которое учредила Гермиона.
— Именно, — ответил Дамблдор. — Она была старая, сама призналась, что подмешала что-то к напитку, и никто в Министерстве не захотел возиться дальше с этим делом. Как и в случае с Морфином, когда я отыскал ее и извлек это воспоминание, она была уже одной ногой в могиле. Однако ее воспоминание не доказывает ничего, кроме того, что Вольдеморт знал о существовании кубка и медальона.
К тому моменту, как Хоуки осудили, родственники Хефцибы обнаружили пропажу двух из ее величайших драгоценностей. Чтобы убедиться в этом им потребовалось время: у нее было множество потайных мест, она очень ревностно охраняла свою коллекцию. Но прежде чем они полностью удостоверились в том, что и кубок и медальон пропали, ассистент, работавший в «Боргине и Берке», тот молодой человек, который так часто посещал Хефцибу и в котором она души не чаяла, уволился со своей должности и бесследно исчез. Работодатели понятия не имели о том, где он мог находиться. Его исчезновение было для них такой же неожиданностью, как и для остальных. И после этого очень долго никто ничего не видел и не слышал о Томе Реддле.
Теперь, — сказал Дамблдор, — если не возражаешь, Гарри, я хотел бы еще раз остановиться и обратить твое внимание на некоторые моменты в нашем рассказе. Вольдеморт совершил еще одно убийство. Не знаю, было ли оно первым с момента убийства Реддлей, но полагаю, что да. На этот раз, как ты сам видел, он убил не из-за мести, а ради наживы. Он захотел заполучить два легендарных трофея, которые ему показала несчастная, влюбленная в него до безумия старушка. Точно так же, как он грабил детей в приюте, так же, как украл кольцо своего дяди Морфина, так же и сейчас он скрылся с кубком и медальоном Хефцибы.