Гарри Поттер. Полная коллекция

Роулинг Джоан Кэтлин

– Вам нельзя выходить, – сказал Невилл, – вас опять поймают. И у «Гриффиндора» опять будут неприятности.

– Ты не понимаешь, – ответил Гарри. – Это очень важно.

Невилл, однако, был явно готов на все.

– Я вас не выпущу, – провозгласил он, подбегая к портрету. – Я… я… буду с вами драться!

– Невилл, – не выдержал Рон, – отойди от портрета и не будь идиотом…

– Не смей называть меня идиотом! – крикнул Невилл. – Я считаю, вам уже хватит нарушать правила! И

вы сами говорили, что я должен отстаивать свое мнение!

– Да, но не перед нами же, – раздраженно ответил Рон. – Невилл, ты не понимаешь.

Он шагнул к Невиллу, и тот выронил Тревора, который немедленно скакнул в темноту.

– Ну давай, стукни меня! – Невилл поднял сжатые кулаки. – Я готов!

Гарри повернулся к Гермионе.

– Сделай что-нибудь, – взмолился он.

Гермиона выступила вперед.

– Невилл, – сказала она, – мне очень, очень жаль, что я так поступаю. – Она подняла волшебную палочку и направила ее на Невилла: – Петрификус Тоталус!

Руки Невилла словно пристегнулись к бокам. Ноги сощелкнулись вместе. Тело окостенело, он покачнулся на месте и жестко, как доска, грохнулся ниц.

Гермиона подбежала и перевернула его. Челюсти Невилла стиснулись, говорить он не мог – только в ужасе вращались глаза.

– Что ты с ним сделала? – прошептал Гарри.

– Это полный телобинт, – печально произнесла Гермиона. – Ох, Невилл, прости.

– Так надо, Невилл, некогда объяснять, – сказал Гарри.

– После поймешь. – Рон тоже перешагнул через одноклассника, и все трое накрылись плащом-невидимкой.

И все же оставить Невилла вот так, бревном на полу… Недоброе предзнаменование. Они дергались, и в тени каждой статуи им виделся Филч, а в каждом дуновении ветра – Дрюзг, что пикирует на них с высоты.

От подножия первой же лестницы они увидели наверху миссис Норрис – она лениво прохаживалась по площадке.

– Давай дадим ей пинка хоть разочек! – шепнул Рон на ухо Гарри, но тот лишь помотал головой. Когда они осторожно обогнули миссис Норрис, та обратила к ним глаза-фонари, но за Филчем не побежала.

Больше им никто не попался, пока они не дошли до лестницы на третий этаж. Над ступеньками болтался Дрюзг и кривил ковровую дорожку, чтобы все спотыкались.

– Кто тут? – вдруг спросил полтергейст, когда троица с ним поравнялась. Он сузил злобные черные глазки. – Хоть и не вижу, а знаю, что ты здесь. Ты упырька, привиденька? Или крыська-учениська? – Он взмыл повыше и закружил в воздухе, пристально вглядываясь туда, где стояли Гарри, Рон и Гермиона. – Позову-ка лучше Филча, позову, а то распо лзалось тут невидимое…

Гарри вдруг озарило.

– Дрюзг, – сипло прошептал он, – Кровавый Барон имеет основания сохранять инкогнито.

От испуга полтергейст чуть не рухнул на пол, но вовремя спохватился и завис в футе над ступеньками.

– Прошу прощения, ваше кровейшество, господин барон, – залебезил он. – Не признал, не признал… Не заметил, ясно, не заметил, вы ведь невидимы, – простите старому глупому Дрюзику глупую шутку, сэр.

– У меня здесь дело, Дрюзг, – прохрипел Гарри. – Так что сегодня держись отсюда подальше.

– Разумеется, сэр, конечно, сэр. – Дрюзг взвился выше. – Надеюсь, дело ваше выгорит, сэр, не смею больше беспокоить, сэр…

И полтергейст умчался.

– Гениально, Гарри! – шепнул Рон.

Через пару секунд они стояли перед коридором третьего этажа – и дверь туда была уже приоткрыта.

– Ну вот, – тихо сказал Гарри. – Злей обошел Пушка.

Увидев открытую дверь, они словно впервые осознали, что их ждет. Гарри под плащом повернулся к спутникам.

– Если хотите вернуться, я пойму, – сказал он. – Можете взять плащ, мне он больше не нужен.

– Не дури, – сказал Рон.

– Мы с тобой, – добавила Гермиона.

Гарри толкнул дверь. Она распахнулась со скрипом – и тут же раздалось низкое, глухое ворчание. Три носа усиленно принюхались, хотя пес никого не видел.

– Что это у него под ногами? – шепотом спросила Гермиона.

– Вроде арфа, – ответил Рон. – Злей оставил.

– Пес, видимо, просыпается, как только перестаешь играть, – сказал Гарри. – Ну что же, начнем…

Он поднес флейту Огрида к губам и подул. Эти звуки трудно было назвать мелодией, но после первой же ноты глаза у зверя стали слипаться. Гарри почти не переводил дыхания. Постепенно собака перестала рычать, зашаталась, лапы у нее подогнулись, и она свалилась набок в глубоком сне.

– Не забывай играть, – предупредил Рон.

Они осторожно выскользнули из-под плаща и подкрались к люку в полу. Чем ближе к трем гигантским спящим головам, тем сильней их обдавало горячим, зловонным собачьим дыханием.

– Кажется, люк мы откроем, – сказал Рон, заглядывая за спину псу. – Пойдешь первой, Гермиона?

– Нет!

– Ладно. – Рон стиснул зубы и осторожно перешагнул лапу. Затем наклонился и потянул за кольцо. Люк распахнулся.

– Что там? – тревожно спросила Гермиона.

– Ничего – все черное. И никакой лестницы, придется прыгать.

Гарри, усердно игравший на флейте, помахал Рону и указал на себя.

– Ты первым? Уверен? – спросил Рон. – Я не знаю, какая там глубина. Отдай тогда флейту Гермионе, чтоб псина дрыхла.

Гарри отдал флейту. За секундную паузу пес успел заворочаться и заворчать, но снова глубоко заснул, едва Гермиона заиграла.

Гарри перебрался через собаку и заглянул в люк. Дна и впрямь не видать.

Гарри осторожно спустился, цепляясь за края, и повис на кончиках пальцев. Посмотрел на Рона и сказал: