Гарри Поттер. Полная коллекция
Шрифт:
Впервые лицо Страунса дрогнуло от страха.
– Иногда, – сказал он, – мне трудно выполнять повеления моего господина… Он великий чародей, а я так бесконечно слаб…
– Что, господин был с вами в классе? – изумился Гарри.
– Он всегда со мной, – тихо ответил Страунс. – Я встретился с ним, странствуя по миру. Как глуп я был тогда, как молод, как смешны были мои представления о добре и зле… Лорд Вольдеморт объяснил, сколь они нелепы. Нет ни добра, ни зла – есть только власть и те, кто слаб и ее недостоин… С тех пор я служу ему верой и правдой, хотя много
Голос Страунса стих. Гарри вспомнил Диагон-аллею – какой он дурак! Видел же Страунса в тот день, даже здоровался с ним за руку в «Дырявом котле»!
Страунс тихо ругнулся.
– Не понимаю… Может, камень – внутри зеркала? Разбить его, что ли?
Мысли Гарри летели, опережая друг друга.
«Чего я сейчас хочу больше всего на свете? – думал он. – Найти камень раньше Страунса. Значит, если я посмотрю в зеркало – увижу, как я его нахожу, то есть увижу, где он спрятан! Как посмотреть в зеркало, чтобы Страунс не догадался?»
Он попробовал незаметно передвинуться левее, ближе к зеркалу, однако ноги были слишком крепко стянуты веревками. Гарри оступился и упал. Страунс и головы не повернул – он разговаривал сам с собой:
– Что же делает это проклятое зеркало? Как оно действует? Помогите мне, господин!
К ужасу Гарри, ответил голос, исходивший, казалось, из нутра Страунса: – Мальчишка… Мальчишка…
Страунс резко повернулся к Гарри:
– Так, Поттер, – сюда.
Он хлопнул в ладоши, и веревки упали. Гарри медленно поднялся.
– Сюда, – повторил Страунс. – Посмотри в зеркало и скажи, что видишь.
Гарри пошел к нему.
«Надо соврать, – в отчаянии подумал он. – Посмотреть в зеркало и придумать, что вижу, вот и все».
Страунс шагнул ближе. От его тюрбана очень странно пахло. Гарри зажмурился, встал перед зеркалом и снова открыл глаза.
Сначала он увидел только свое отражение, бледное и испуганное. Но мгновение спустя оно улыбнулось. Запустило руку в карман и вытащило кроваво-красный камень. Затем подмигнуло и спрятало камень обратно в карман – и в тот же миг в настоящий карман Гарри упало что-то тяжелое. Как-то – невероятно! – камень оказался у него.
– Ну? – нетерпеливо спросил Страунс. – Что ты видишь?
Гарри собрал в кулак всю свою храбрость.
– Я пожимаю руку Думбльдору, – сочинил он. – Я… выиграл «Гриффиндору» кубок школы.
Страунс снова ругнулся.
– Пошел отсюда, – рявкнул он.
Гарри отошел от зеркала, ногой ощущая тяжесть камня. Ну что, попробовать сбежать?
Однако он не успел сделать и пяти шагов, как опять раздался пронзительный голос, хотя Страунс даже не шевелил губами:
– Он лжет… он лжет…
– Поттер, вернись! – закричал Страунс. – Правду! Что ты видел?
Снова заговорил пронзительный голос:
– Дай мне с ним поговорить… лицом к лицу…
– Господин, вы недостаточно сильны!
– Для этого… мне сил хватит…
Гарри прирос к месту, точно снова попал в Силки Дьявола. Он был не в силах шевельнуться. Окаменев, он смотрел, как Страунс разворачивает тюрбан. Что происходит? Тюрбан упал. Без него голова Страунса казалась до нелепого крошечной. Затем профессор медленно повернулся к мальчику спиной.
Гарри и хотел бы закричать, но не мог. С затылка смотрело лицо, и Гарри в жизни не видал лиц ужаснее. Белое как мел, с горящими красными глазами и змеиными прорезями ноздрей.
– Гарри Поттер… – проговорило оно.
Гарри хотел было попятиться, однако ноги не слушались.
– Видишь, во что я превратился? – спросило лицо. – Тень, призрак… Населяю чужое тело… Впрочем, всегда найдутся те, кто готов впустить меня в свою душу, в свой разум… За последние недели кровь единорога укрепила мои силы… В лесу ты видел, как верный Страунс пил ее за меня… А теперь, с Эликсиром Жизни, я опять создам себе тело… Ну что… не отдашь ли камень, который прячешь в кармане?
Знает! Ноги Гарри вдруг ожили. Он отшатнулся.
– Не валяй дурака, – злобно скривилось лицо. – Лучше спасай свою жизнь, иди ко мне… Не то будет как с твоими родителями… Они умирали, моля о пощаде…
– ВРЕШЬ! – вдруг заорал Гарри.
Страунс надвигался спиной, чтобы Вольдеморт видел Гарри. Злобное лицо ухмылялось.
– Как трогательно… – шелестело оно. – Я всегда ценил храбрость… Да, юноша, твои родители были храбры… Сначала я убил твоего отца, и он сражался отчаянно… Но твоей матери вовсе не нужно было умирать… Однако она защищала тебя… Отдай камень, если не хочешь, чтобы смерть ее оказалась напрасной.
– НИ ЗА ЧТО!
Гарри прыгнул к полыхающей двери, но Вольдеморт завопил:
– Держи его! – и рука Страунса сжала Гарри запястье.
Острая боль пронзила шрам на лбу; казалось, голова сейчас расколется пополам. Гарри закричал, изо всех сил отбиваясь, – и, как ни странно, вырвался. Головная боль ослабла – он заозирался, не понимая, куда делся Страунс. Тот корчился от боли: пальцы его стремительно покрывались волдырями ожогов.
– Хватай его! ХВАТАЙ! – снова заскрежетал Вольдеморт, и Страунс бросился на Гарри, сбил с ног и упал сверху, сдавив ему шею ладонями.
От боли во лбу Гарри почти ослеп, но и Страунс выл в агонии:
– Господин, я не могу его удержать – руки… мои руки!
Прижимая Гарри к земле коленями, Страунс отнял руки от горла и потрясенно уставился на свои ладони – их обожгло до мяса.
– Тогда убей его, болван, и покончим с этим! – завизжал Вольдеморт.
Страунс поднял руку, чтобы произнести смертное проклятие, но Гарри инстинктивно схватился за его лицо…
– А-А-А-А-А-А!
Страунс скатился на пол. Лицо его пошло волдырями. Страунс не мог коснуться кожи Гарри – боль невыносима, а значит, единственный шанс спастись – не отпускать Страунса: боль не даст ему произнести заклятие.