Гаруня

Меллер Юлия Викторовна

Алеш разволновался и долго ещё бродил по опустевшим улочкам, пока не вспомнил, что в нём нуждается ещё одно существо. Гаргулья, вызывающая очень разные эмоции у людей. Одни принимают её, потакают ей, другие возмущаются её поведению. Иногда он думает, а если бы она вела себя сдержанно, одевалась строго или вообще не одевалась бы, выполняла бы все требования, то смогла бы она так фонтанировать эмоциями, дарить людям песни, высказывать нечто необыкновенное и совершенно непривычное?

"Хотя", Алеш улыбнулся своим мыслям, "как она там говорит, про талантливых гаргулий?". Наверное, если бы из неё сделали бойца, то армию ожидали бы в конце

концов новшества. И неизвестно ещё, может отец бы первый взвыл от её выдумок. То, что магов она представляет в огромных конусовидных колпаках, он уже видел на её картинках, а чего стоит то, что по её мнению у каждого воина должен быть одет ночной горшок на голове, и её твердое убеждение, что это будет удобно? Забавные мысли о Гаруне немного успокоили поднявшуюся смуту в душу из-за услышанного.

Концерт прошел как всегда блестяще. Гаргулью долго не отпускали со сцены, и она всё пела и пела. Немало обожания досталось и свинье. Хавронью можно было назвать профессионалкой. Если на первых выступлениях в ней читались ещё растерянность, переживания, то чем дальше, тем больше она входила во вкус и лихо стучала на барабане, иногда даже соло, здоровски крутила задом. Все её действия на простых людей производили неизгладимое впечатление. А когда караван провожали на следующий день после концерта, то многие бежали посмотреть ещё разик именно на Хавронью, дети же долго бежали вослед закидывая её цветочками. Были моменты, когда свинья возгордилась и начинала требовать особые условия для себя, но гаргулья конкуренции не терпела.

Концерт в небольшой городке был последним, после него утомленные славой и впечатлениями, группа мчалась в столицу используя любую возможность для продвижения.

Алеш в первый же день рассказал гаргулье о том, что узнал. Возможности прослушать бусинки у них не было и Гаруня отчего-то решила, что надо составить письменный отчет о деле которое они расследовали. Лэр-в вроде не возражал, но сам браться за писанину не пожелал, а вот гаргулья каждую свободную минутку использовала для написания. Несколько раз девчонки пытались полюбопытствовать, что пишет их работодательница, но неизменно получали по рукам. Ближе к столице, гаргулья затаив дыхание небрежно бросила Алешу на колени тоненькую тетрадь.

– Почитай, будут неточности, поправь, - и больше не смотрела ни на кого.

"...умиротворенная природа..., тихий шепот деревьев..., таинственные сопки...", "...эфир наполнялся негодованием требуя отмщения...", "...презрев законы государства, воинской чести и человеческой морали...".

Алеш поначалу кидал на Гаруню удивлённые взгляды, ухмылялся, но потом всё больше вчитывался и закрыв последнюю страничку, долго молчал. Гаргулья держалась изо всех сил, но ничего не спрашивала.

– Малышка, ты меня удивила. Мне не верится, что с этой историей разобрались мы, а не какие-то древние герои. Думаю, в качестве отчёта это не годится, - предостерегающе поднял руку, прося дать высказаться, - но как поучение для всех воинов подойдёт.

Некоторое время ещё проехали молча. В лесу заняты хозяйственными хлопотами птички, Зевус отчего-то сопит правой ноздрей, колёса по лесной дороге чавкают. От незамысловатых звуков на душе у всех хорошо, спокойно.

– Что-то ты затихла Гаруня, - подозрительно посмотрел на неё Алеш.

Та ещё немного помолчав, вырвала себя из глубокомыслия.

– Знаешь, устала я от славы, от поклонников. Всё

это слишком утомительно.

Лэр-в тихонько улыбнулся, его огнеяр фыркнул огнём, отчего ноздря сопеть перестала, а Хавронья не одобрила.

– Да-да, познав величие и власть над душами, я поняла не моё это.

– Малышка, ты что же теперь не будешь радовать нас своим голосом?
– расстроился друг.

– Почему же, для друзей всегда песня найдётся. Не откажу выступить на праздниках, среди своих, но больше никаких гастролей.

– Ясно.

– Алеш, я поняла в чём моё призвание. Моё оружие - перо! Все наши дела я буду описывать и делиться мудростью с простыми людьми.

– Маленькая, не все простые люди грамотны, - мягко возразил лэр-в.

– А вот это упущение нашего короля. Из моих историй они могут почерпнуть многое. Это опыт, знания, да просто информация, в конце концов! Надо будет убедить в необходимости всеобщей грамотности, а то у меня тираж будет маленьким, - заволновалась гаргулья.

С разрешения Гаруни, Алеш отдал девчонкам читать тетрадь. Каждая из них управляла телегой, и чтобы слышать не только друг дружку, но и Шарику, они придумали сложную систему веревочек, из-за чего казалось, что телеги ехали сами по себе. Лэр-в проверив, что движение не нарушится, кивнул и посмотрев на взгрустнувшую гаргулью начал лить ей бальзам на "истерзанную" мировыми проблемами душу.

– Ты так хорошо написала, я как будто сам там был, переживал вместе со всеми. Когда ты про дела Анны начала повествовать, то моё сердце разрывалось от боли и совершаемой ею несправедливостью. Знаешь, какие бы защитники у неё не нашлись, твоя книжечка её погубит.

– Тебе её жалко?
– от долгого молчания, голос чуть сел.

– Жалко того, что королевство потеряло при её назначении. Сильный маг, со временем при её активности она могла бы стать отличным руководителем. Теперь же она повинна в стольких смертях, да ещё и опорочила... Но знаешь, тот, кто её пропихнул в ту крепость, повинен не меньше. Она слишком молода, чтобы трезво оценивать свои силы, а вот у тех, кто подписал указ, опыт есть. Нам не просто придётся с этим делом, оно ещё не закончено.

Гаргуня только кивнула.

Столица.

После того, как гаргулья побывала в некоторых крепостях, она уже понимала, что столица ухоженный, цивилизованный, но небольшой город. Зато ощущение, что вернулись домой присутствовало, и все путешественники проезжая по путанным улицам глупо улыбались.

Алеш только освежился, переоделся, и отправился на доклад к Робусу. Гаргулья же первым делом сунула тетрадочку в руки Ильяне и попросила откопировать её. Потом лэра читала гаргульин опус, а Гаруня отсылала маг.копии лэр-ву Тинеку, капитану Тарину, лэр-ву Фероксу в крепость и даже лэру Коредо несколько экземпляров с просьбой разослать семьям погибших лэров.

По её мнению, это было страховкой. Настоящих имен в её тетрадке не было, но только на первый взгляд. Анна Лерон стала Анна Норел, лэр Мабель получил имя Рабель, и так с каждым участником. Все узнаваемы, но чуточку замаскированы. Она знала, что её поступок Фима не одобрит, но слишком много людей уже знали о малой белой крепости с позиции Лерон, и было бы несправедливо, если бы не получила огласку другая точка зрения.

А во дворце набирал оборот скандал.

– Сукин сын!
– выругался Робус выслушав доклад Ферокса.