Гаs
Шрифт:
Вероника тихо плакала.
– Какая я дура! – сказала она и вдруг схватив его руку, прижала его ладонь к своей груди, – какая я дура, прости Господи, – повторила она и сильнее прижимая его ладонь к своей мягкой груди, она искательно снизу вверх посмотрела на него.
И тут он тихонько высвободил свою руку из под ее руки.
По дороге домой Сухинин вдруг поймал себя на мысли о том, что он уже давно не мечтал о мести и о справедливом мире, какой бы он устроил, будь в его руках клавиатура Божественного компьютера с помощью
Ведь сколько раз в своих мечтах он уже предавал их всех позорной публичной казни!
Для облегчения прелюдии своих мечтаний, Сухинин даже придумал некую стандартную трафаретную систему, объяснявшую ему самому, как и почему и откуда у Сухинина такая власть, и кто он сам в этом мире его фантазий. Или он удачливо вступил в контакт с могущественными инопланетянами и за какую-то только им ведомую свою харизму, получил из их рук право по своему разумению управлять этим миром, или в результате какого-то аномального сдвига в первопричинных корневых сферах, где лежат ключи к системам управления главными принципами природы и законами земной механики, он получил вдруг доступ простыми усилиями своей воли управлять земной реальностью, как управляют виртуальным миром, когда играют в аркадные стратегии или в бегалки-стрелялки.
Эх, сколько уже раз в тех выдуманных им мирах, он венчался на царство, провозглашая Москву Новым Третьим Римом, а себя в нем – Императором Всея Великие, Белые и Малые Руси, Князем Финляндским, Ханом Астраханским, Великим Герцогом Макленбургским, Царем Болгарским, Грузинским, и прочая, прочая, прочая… И тогда в его мечтах столица вновь переезжала в любимый Петербург, сам он селился в милом сердцу Екатерининском дворце в Царском селе, а в Пушкинский лицей, что в трех минутах пешком, вновь приглашались ученики из лучших российских фамилий.
И вновь Его указами учреждались полки Лейб-гвардии. На правах Старой гвардии – пехотные полки Семеновский, Преображенский и Измайловский, а на правах Молодой гвардии полки Московский, Финляндский и Лейб-гренадерский Павловский… И так же конные полки, Старой гвардии – Кавалергардский, Его Величества Конной Гвардии "желтых" кирасир, Лейб-Уланский, Лейб-Гусарский, Лейб-Конно-гренадерский драгунский, Ея Величества Конногвардейский кирасирский… И тут благостное мечтательное состояние вдруг вступало в ступор…
А кто будет в том его фантастическом мире – шефом Её Величества Конногвардейского Кирасирского полка?
Ну, то что полк этот на самом деле, как все полки Её Величества королевы Великобритании на самом деле будет не только парадно-конно-цирковым, но на самом деле оснащен по всем канонам и нормам современной армии, Сухинин давно решил и порешил в своих мечтах. Так полки тяжелой Лейб-кавалерии будут на самом деле танковыми полками, а полки легких Лейб-гусар и Лейб-улан будут вооружены по нормам войск быстрого реагирования, то есть представлять из себя десантников российских ВДВ, только на парады и на торжественные дворцовые построения развода
Ой, ах, да! Забыл и не решил, как быть с Её Величеством?
Так кто же будет шефиней Её Величества Лейб-Кирасир?
Прежде с этим вопросом в голове у Сухинина не было никакого затыка.
Вероника должна была стать Государыней, и соответственно со всеми вытекающими, её лейб-кирасиры, когда примутся снова петь свой куплет – "кирасиры Её Величества не боятся вин количества", должны будут думать о Ней… О Веронике.
Но теперь-то все переменилось, теперь он выздоровел.
Теперь – то Государыней должна бы была стать Олеся…
Но вот интересная штука – обретя в своем сердце Олесю, Сухинину теперь не хотелось представлять свою возлюбленную Государыней-императрицей. Да и себя боле не хотелось представлять владыкой мира. И Митрохина с Фридрихом Яновичем не хотелось больше казнить – ни в недрах Лубянки, ни на Лобном месте на Красной площади, ни на дворике возле Арсенала, где вешали Пестеля с Рылеевым…
Пускай себе живут!
Глава четвертая
Любовь и порядок.
Ловко я придумала. Дядя Вадя сидит в СИЗО. Меня как потерпевшую вчера на допрос к следователю вызывали, следователь сказал, что дяде Ваде светит добрый срок.
Жалко дядю Вадю? Ничуть не жалко! Ему жалко мне было мобильный телефон подороже на Новый год купить, да он едва от жабы не задохнулся, когда я про дорогой коньяк заикнулась, норовил меня самогоном каким-то напоить, вместо Хеннеси!
Зато мы с Алёшей быстро подружились. Кто Алёша? Я спрашивала его, но он как-то увиливал от ответа. По-моему, он бандит. Как из тех старых времен, когда они по рынку в Коньково в спортивных костюмах расхаживали, только теперь он вроде в фирме какой-то работает охранником что ли?
Одно я вам скажу, девочки: с молодым парнем куда как веселее и проще, чем с проблемным стариком, у которого башка полна тараканами. И чем пустее голова у любовника, тем лучше! Вот мой Алёшка притащился прям ко мне, водки принес, по-простому, по рабоче – крестьянски, без всяких там выкрутасов и политесов… Секс, кстати, очень качественный получился.
А как мы потом хохотали, лёжа на кровати, как мы хохотали, когда вспоминали, как моего дядю Вадю в милицию сдали!
Алёшка – разбойник, потом порнушку на ди-ви-ди принес, мы смотрели…
Ой!
Какой уже день сижу… Кошмар… Не прерывающийся, не проходящий кошмар. Когда утром, разум мой еще балансирует на грани сна и бодрствования, я еще надеюсь, что вот открою теперь глаза, а я дома, на диване, а не в камере… Однако, я еще не открыл глаз, но уже слышу, что напрасно обманывался. Звуки общей камеры СИЗО, очередь к унитазу-параше, чей-то мат, чьи-то копошения на шконке, чьи-то ехидные смешки, чей-то тубернкулезный кашель…Боже! Когда это кончится? За что мне это?