Гас
Шрифт:
Пока она высыпает порошок на лежащий на кровати "Vogue" и делает две маленькие дорожки, я, впервые за все время, внимательно изучаю ее лицо. Даже под толстым слоем макияжа видны темные круги под глазами и тонкая сеть морщин. Она выглядит измученной.
— Сколько тебе лет? — интересуюсь я.
Она в предвкушении втягивает носом, и поднимает на меня безумные глаза.
— Двадцать пять.
Как я и думал. Кокаин состарил ее. Она выглядит на десять лет старше. Я пристально изучаю две дорожки перед нами.
— Это ведь не
Она трет нос тыльной стороной руки. Ее движения какие-то дерганые. Это напоминает мне о проститутке, которая предлагала себя в баре в день похорон.
— Нет. Тебе понравится. Ты почувствуешь себя Суперменом.
Несмотря на то, что я вижу перед собой — а ее вид — уже худшая пропаганда наркотиков, — рот принимает решение за меня: "Хорошо".
Клер нюхает первой. Быстро. Профессионально. Интересно, сколько она уже этим занимается?
Я — следующий. Медленно. В несколько заходов. Как любитель. Нос сразу же начинает чесаться, а глаза слезиться.
Пока наркотик проникает в мозг и тело, я мысленно извиняюсь: "Прости, Опти. Это только один раз. Я не превращусь в Джанис". Мать Опти была кокаиновой наркоманкой.
Я пытаюсь отбросить от себя эту мысль. Иногда я курил травку и несколько раз принимал таблетки. Этот раз ничем не будет отличаться от прошлых.
Но он отличается.
Я иду в бар за углом, а Клер без приглашения следует за мной. Я ем, несмотря на то, что в данный момент не чувствую особого голода. Она курит. Клер никогда не ест. Это меня бесит.
К началу концерта я все еще под кайфом. Сегодня я не ощущаю себя вялым. Не могу сказать, что чувствую себя в порядке, потому что это определенно не так, но, тем не менее, какая-то сила рвется из меня наружу. Она усиливает мой гнев и выплескивает его в выступление. Удивительно, но зрителям нравится. Это самые странные ощущения в моей жизни. Я как будто наблюдаю за всем со стороны, но в тоже время как никогда раньше, чувствую происходящее внутри себя. Это что-то фантастическое.
Время превращается в абстрактное понятие. Но неожиданно мне говорят, что все, шоу закончено, пора уходить.
Возле автобуса я останавливаюсь покурить, и Франко остается со мной.
— Не уверен, что это было, — говорит он, — но зрителям очень понравилось.
Им понравилось. Как и мне.
— Это был новый Гас.
Прищурившись, он смотрит на меня так, как будто пытается разгадать загадку.
— Ты в порядке, засранец?
Я улыбаюсь ему. Да, впервые за долгое время я — улыбаюсь.
— У меня все супер-пупер-фантастически, чувак.
Вторник, 28 февраля (Гас)
Последние восемь шоу прошли как по маслу. Каждый вечер ко мне приходила Клер и заправляла Супермена горючим. Неожиданным стало то, что благодаря этому я перестал так много думать об Опти. Нет, я все еще думаю, но уже не как помешанный.
У меня все еще есть проблемы с гребаным сном. Вчера после шоу Клер дала мне несколько таблеток. Не знаю, что это, но я спал как младенец.
Понедельник, 6 марта - Вторник, 7 марта (Гас)
Сегодня мы не выступаем.
Выходной.
Просто какое-то чудо.
В последние дни я все больше и больше устаю. Алкоголь и кокаин днем и снотворное ночью сильно сказались на мне. Но пока я еще держусь, и каждый вечер выкладываюсь на сцене.
Сейчас мы находимся в Амстердаме, в городе квартала Красных фонарей и баров, где всегда можно купить травку. Я уговорил парней пойти на экскурсию. Они очень удивились, потому что за все-то время, что мы провели в Европе, я никуда с ними не выходил. Клер разозлилась на меня за то, что я не пригласил и ее. Да пошла она. То, что в большинстве случаев я сплю исключительно с ней, не значит, что я собираюсь с ней гулять. Мы не в отношениях. У нас договор. Это две разные вещи.
Пройдясь вдоль каналов и покормив голубей на площади Дам, мы заходим поужинать и заодно согреться. Все, кого встречаем, очень дружелюбны и говорят по-английски. Это, почему-то, удивляет меня. Насладившись едой, отправляемся на поиск всех тех вещей, что отличают Амстердам от других городов и заходим в первую же попавшуюся «кофейню». Мне даже не приходится уговаривать Франко, Джейми и Робби присоединиться, хотя обычно они редко когда соглашаются покурить марихуану.
Через тридцать минут мы уже вспоминаем, как образовалась наша группа и какими ужасными были первые выступления. Давно так не смеялся. Я расслабился, наслаждаясь моментом. Как раз то, что мне так необходимо.
Проходит несколько часов, прежде чем мы покидаем это заведение и двигаемся в сторону квартала Красных фонарей. Возле каждой витрины с пип-шоу, блаженно замираем. Я не смог склонить их к посещению борделя, поэтому мы отправляемся на «живое» секс-шоу. Это порно в реальном времени, в котором актеры занимаются сексом на сцене. Нам оно показалось чертовски смешным, мы не смогли смотреть на происходящее с серьезными лицами и смеялись как тринадцатилетние подростки, которые никогда до этого не видели сисек и писек.
Нас выгоняют задолго до кульминационного момента. Черт их побери.
Около полуночи мы возвращаемся в автобус и все еще смеемся, обсуждая, секс-шоу, когда из своей комнаты выходит Клер. Должно быть, мы разбудили ее. Со зверским выражением лица она отодвигает дверь и хмуро смотрит на нас.
— Я пытаюсь поспать.
Сверху на ней надета тонкая майка, а ближе к югу трусики «танга». Но ей наплевать, что не нее уставились четыре пары глаз.
— У кого-то плохое настроение. — Я смеюсь, потому что даже она не сможет испортить сегодняшний вечер.