Гавани Луны
Шрифт:
Это совершенная случайность, – сказал я.
Мне плевать, что это, – сказала она.
Я глянул на нее внимательно. Она выглядела совершенно спокойной, как в момент, когда я – почти в беспамятстве, – ввалился в ее дом с известием о гибели моей жены. Яна заботливо напоила меня чаем и дала пару таблеток снотворного, после чего я и провалялся в ее спальне до самой ночи. Выглядел я, должно быть, ужасно. Еще бы. Это ведь первое убийство. Конечно, были еще девушка-блондинка и Люба, но
Зря ты так убиваешься, – сказала Яна спокойно.
С чего ты решила, что я убиваюсь, – сказал я.
Она была редкой стервой, – произнесла она эпитафию моей жене, самую короткую из всех возможных.
Я знаю, – признал я.
Уж она бы тебе шею свернула, не раздумывая, – сказала она.
Ты преувеличиваешь, – сказал я.
К тому же, я не сворачивал ей шеи, – сказал я.
Все получилось само, – сказал я.
В полиции вряд ли этому поверят, – сказала она.
Да ты и сам знаешь, – сказала она.
Верно. Я и сам знал. Слишком много времени прошло с момента смерти. Если ваша жена погибает, поскользнувшись в ванной, и утонув, вы звоните в «Скорую», а не идете спать в соседский дом. Но вызвать полицию сразу я не мог: я не в состоянии был адекватно оценить ситуацию и подстроить обстоятельства под несчастный случай. Да и в подвале у меня было два трупа.
Я поразился тому, как спокойно думаю об этом.
Что же, – сказал я, – не секрет, что Рина давно уже собиралась меня бросить.
Вполне может быть так, что она собрала вещи и сбежала куда-нибудь в Латинскую Америку, – сказал я.
По потолку метнулась тень. Дух Рины, украшенный перьями попугаев, исполнял над нами танец мщения. Яна пожала своими гладкими плечами.
Ты наверное кажешься себе очень крутым, господин писатель, – сказала она.
А на самом деле ты слепой, как котенок, – сказала она.
Говори яснее, – сказал я.
Нет толку светить фонариком в мертвый глаз, – сказала она.
Ты выражаешься образно, – сказал я.
Я же подружка господина писателя, – сказала она.
Я впервые подумал о том, что она и вправду будет моей подружкой некоторое время. Пока я не найду способ разрешить все свои проблемы. В противном случае она легко сдаст меня полиции.
Я не пойду в полицию, – сказала она.
Это ведь я испортила ей машину, и она не смогла уехать, – сказала она про Любу.
Так что я чувствую себя мммм, соучастницей, – сказала она.
Спасибо за помощь в организации праздника, – сказал я с сарказмом.
Почему, кстати, ты это сделала? – сказал я.
Она вела себя как истеричка, а я ненавижу, когда люди кричат и суетятся, словно мыши какие-то, – сказала она небрежно.
Впредь постараюсь вести себя с достоинством, – сказал я.
Кстати, о достоинстве, – сказала она и запустила руку под одеяло.
Она вела себя молодцом. Я узнал кое-что о том, как могут ласкать когти. Так сладко, что едва не повалил ее на кровать, но вспомнил о том ужасающем низе, что ждал меня под одеялом, и сдержался. Она участила царапание.
Почему ты не позвонила в полицию, пока я спал? – сказал я.
Мне всегда нравились кшатрии, – сказала она.
Поясни, – сказал я.
Люди делятся на шудр, кшатриев, и… – начало было объяснять она.
Я в курсе, – сказал я, потому что краткость ночи не оставляла нам ни малейшего шанса на долгие разговоры. – Дальше.
Никогда не хотела простых парней, мне всегда хотелось кшатрия, – сказала она.
А кто такой писатель, как не кшатрий? – сказала она.
Кшатрию же все можно, – сказала она.
Первый раз в жизни я возблагодарил Бога за то, что выбрал писательское ремесло. К тому же, мне попросту льстило это слышать. Рина глубоко презирала мою профессию, другие же мои женщины плевали на то, чем я занимаюсь. Юля объясняла это тем, что ей важен я сам. Но ведь то, что я делаю, и есть часть меня самого, подумал я, и невольно зауважал Яну. К тому же, я, быть может, так долго не встречал этого чистого, беспримесного обожания…
Ну, или поддался на грубую лесть.
Ты видела меня в выходные? – спросил я.
Что ты имеешь в виду? – спросила она с легкой улыбкой и я понял, что она в курсе всего.
Я приехал на машине… был пьян да и погода эта… – сказал я.
Да, в плохую погоду тебе плохо, и у тебя болит правая часть головы, и тебе постоянно хочется спать, – сказала она.
Откуда ты, черт побери, знаешь? – сказал я.
Когда погода меняется, ты лежишь на диване с полотенцем на голове, чуть прикрыв правый глаз, – сказала она.
Всегда, – сказала она.
С ней будет нелегко, подумал я. Если, конечно, с ней вообще что-либо будет.
Я вынимал что-то из багажника? – сказал я.
Ничего такого, что можно было бы вменить тебе в вину, – уклончиво сказала она.
Что ты знаешь? – спросил я ее напрямую.
О, я знаю все, – сказала она со смешком.