Гавран
Шрифт:
Ленька заел свой апокалиптический рассказ долькой лимона, слегка поморщился, – то ли от кислоты, то ли сожалея об ушедших расах, – и продолжил:
– В моменты отлива, так сказать, в периоды дикости и упадка, нации и народы исчезают, фенотипы-генотипы размываются, дробятся, большинство вообще уходит в небытие. Ну или в некий закрытый для нас банк данных. Это если всё по-простому так, по-человечески объяснять. Без зауми, как один мой преподаватель говорил. И это общее правило – уничтожать отработавшее. Мыть пробирки, образно выражаясь. И это мудрое правило!
Воздев перст и нравоучительно им покачав, – в стиле водяного из какого-то старого советского фильма-сказки, не помню названия, помню только трагический сопутствующий возглас "Должок!..", – этот алкаш-профессор этим же перстом повелительно
– Любая система чувствительна к дефектам и ошибкам. Чем более она сложна, совершенна – тем чувствительнее. И одновременно это же усложнение ведёт и к нарастанию общего количества этих сбоев. Наличие неких механизмов саморемонта до определённого момента решает проблему. И даже, при наличии обратной связи, позволяет закреплять некоторые девиации как полезные. Что опять-таки совершенствует и усложняет систему в целом. До определённого момента, надо повторить и подчеркнуть. Потому что после некоего критического рубежа она становится настолько сложна и совершенна... В монстра настоящего превращается, короче.
Профессор совершенно неинтеллигентно цыкнул зубом и сожрал ещё пару виноградин.
– И тогда уже никакая обратная связь, никакой саморемонт не помогает. Монстр этот начинает оправдывать своё название. Всё сыпется, ошибка на ошибке, дикие мутации, уродства, злокачественные действия... Там много всего. Потому в процессе вышеупомянутого эволюционного прибоя все эти "старые версии" мудро утилизируются. Кое-что оставляя последователям. Очень немногое. Иначе вреда от такого наследства будет больше, чем пользы.
Лёня вздохнул, налил себе полстакана минералки. Закурил. И продолжил уже менее пафосно. И более... грустно, что ли.
– Судя по строению и изменчивости типа, наличию мусора, количеству мутаций... Да много по чему судя, короче!.. Хитромудрые евреи, будучи одной из вполне совершенных и развитых рас, – именно рас, обрати внимание, – предшествующей волны, умудрились после очередного катаклизма уцелеть во время "стирания" в количестве достаточном для сохранения собственной популяции. Полагаю, имела место редкая и счастливая для них случайность какая-то. Вплоть до "вмешательства извне". Не суть важно. А важно то, что их "родная" цивилизация была не прошлой для нас, не "вчерашней", так сказать, а "позавчерашней". И во время следующей волны они, во-первых, очень быстро рванули вперёд по сравнению с остальными, во-вторых, неимоверно увеличили популяцию собственную, а в-третьих, накопили столько злокачественных мутаций и мусора, что стали просто фабрикой уродств. И физических, и умственных, моральных. Что прошлую цивилизацию, думаю, и привело к гораздо более раннему концу. Каковой эта когда-то совершенная раса, а тогда уже сборище уродов и мутантов во-многом, опять же сумела пережить. Уже намеренно и заранее подготовившись, имея время для этого и опыт. Чего-чего, а изощрённого ума и желания выжить они не лишились.
А я сидел и... просто охреневал от того, что мой старый друг и чистопородный еврей Лёня Бордовский рассказывает про иудеев. Нет, понятно, что все люди просто разные. Ещё один мой хороший знакомый этой же нации тоже как-то по пьяни признавался мне, что встречаются среди его соплеменников те, которые "не евреи, а жиды позорные". И таковых он сам терпеть не может. Но Лёня – он говорил всё-таки немного другие вещи, мягко говоря. Его теория, скажем так, пахла совсем не розами. Но зато ложилась что в известную мне картину мира, что видимо, – самое главное, – в его какие-то экспериментальные данные очень логично. Ну насчёт запаха понятно – я в отличие от бездумного большинства давно понял, что любая правда пахнет потом и дерьмом. А часто ещё и кровью. Но Лёнька... Всё-таки учёный, исследователь – это не профессия. Это и призвание, и диагноз одновременно.
– Нам, нынешней цивилизации я имею в виду, – продолжал тем временем этот мой друг с призванием и диагнозом, – сильно
Он хохотнул, покрутил головой, как будто отрицая что-то неподходящее, лишь ему ведомое. А потом склонился ко мне и тихо завершил, как будто подвёл итог.
– При том, что каждый отдельно взятый иудей может быть, – и очень часто бывает, – замечательным человеком, как исследователь я печалюсь, что та санация в своё время, много тысяч лет назад, прошла так некачественно. Хоть и сам... ну ты понял.
Лёня опять похмыкал слегка, но уже невесело так. Иронично, скорее. Сам разлил коньяк. И мы выпили. Закрыв сим действом дальнейшее обсуждение "еврейского вопроса".
Не хотелось больше обсуждать. Да и смысла не было. Даже если теория товарища Бордовского верна, – а он достаточно сумасшедший учёный, чтобы она таковой оказалась, – толку-то что от этих разговоров? Геноцид устраивать, в антисемиты записываться? Не смешите меня. Это как с нынешней Федерацией: чего стонать про тотальное взяточничество, золото- и шубохранилища, презирающих "быдло" мажоров и "предательство национальных интересов" за оффшорные счета? Чего стонать, если девяносто процентов "рядовых граждан" или так же ведут себя на своём уровне, так же самоутверждаются и "выделяются" в границах улицы, круга знакомых, коллектива, в котором работают... Или внутренне готовы – при первой же представившейся возможности действовать аналогично. Правители, достойные народа. И наоборот.
Да и слишком просто у Лени, на самом деле, – несмотря на дикость его "теории" для современной "официальной науки", – всё получается. Раз – и нашли крайних. Евреев, коммунистов, арабов, геев, глобалистов... Тут, в зависимости от личных тараканов, можно список расширять и тасовать до бесконечности. Совсем не принимая при этом в расчёт общую "бракованность" в массе человеческой породы. Изначальную, так сказать, "заложенную в конструкцию". Это животное, наделённое разумом, для которого существуют только внутренние самоограничения, – и никаких внешних на самом деле, – очень просто перерождается в монстра. Не работает это "внутреннее" само по себе. И тогда выходит такое... Куда там мифическим тварям инферно. Эти страшные сказки "про чудовищ" с людей, на самом деле, списаны. И масштаб "монструозности" человеков чаще всего только от сложившихся сиюминутных обстоятельств зависит, а не от наличия остатков совести и вообще какой-либо нравственной составляющей внутри каждого конкретного экземпляра. Создателю, похоже, не счастливое "общество благоденствия" нужно было, а пробивающиеся сквозь боль, пот, кровь и слезы единицы преодолевших. Понявших, отринувших, возвысившихся. А остальные... А для остальных – никакой дискриминации, вообще-то: для любого дорога открыта. Без всяких расовых, половых, возрастных и прочих ограничений, как говорится. А Лёнька – так... Частный случай уловил. И на основе уже своих каких-то личных "родственных" комплексов раскачал.