Газ правды
Шрифт:
Мэру Централ-Сити, крупного мегаполиса на Среднем Западе, журналисты задали обычный вопрос о коррупции в городе, и его ответ привёл их в восторг.
— Да, в этом городе много взяточничества, и я рад сообщить, что имею в этом свою долю.
— Мэр Дверрис, вы хотите сказать, что признаётесь в получении взяток? — спросили ошеломлённые журналисты.
Мэр в отчаянии открыл рот, как будто собираясь всё отрицать, но вместо этого сказал:
— Конечно, я брал взятки, и много.
Безумно возбуждённые репортёры побежали к прокурору штата
— Мистер Донг, вы знали, что мэр Дверрис занимается взяточничеством?
— Конечно, знал — он дал мне достаточно оснований не обращать на это внимания, — ответил чиновник, а затем был поражён своими словами ещё больше, чем его слушатели.
В Голливуде кинозвезду, у которой недавно брали интервью на радио, спросили:
— Мисс Де Лэйн, как вы относитесь к публике, которая своим почитанием вознесла вас на вершину славы?
Она ответила:
— Я думаю, что они полные кретины, раз ходят смотреть на то, в чём я снимаюсь, но это их проблемы, а не мои.
Когда она осознала, что сказала, то упала в обморок.
В зале суда в Сан-Франциско известный адвокат по уголовным делам, который довёл свою защиту обвиняемого в убийстве до сверхдраматической кульминации, в довершение всего спросил напряжённым голосом:
— Джеймс Брэдли, находясь перед Богом и под присягой, ответьте, вы убивали этого человека или нет?
Обвиняемый напустил на себя самый торжественный невинный вид и ответил:
— Конечно, я убил его — я говорил вам об этом, когда вы согласились взяться за моё дело.
Суд был в полном замешательстве.
Джон Дейли читал об этом и множестве подобных происшествий с возрастающим изумлением. Таким образом, это событие затронуло не нескольких человек, а всех. Все внезапно начали высказывать свои истинные мысли, когда бы ни открыли рот.
У газет пока не было объяснения всем этим поразительным заявлениям. Они были слишком поглощены самими заявлениями. Но Джон всё больше и больше убеждался, что страну захлёстывает какая-то странная волна психических расстройств.
Джону показалось, что в то утро все ходили в каком-то замешательстве. Люди были ошеломлены, обнаружив, что, когда открывали рот, они говорили совсем не то, что хотели сказать. Казалось, что все вдруг оказались не в состоянии сдерживать свои истинные мысли.
В полдень Дейли, услышав как мальчишки-газетчики рекламируют экстренный выпуск, вышел и купил один экземпляр. Заголовок гласил: «Обвал фондового рынка!»
Джон прочитал статью под ним. Резкое падение стоимости акций было вызвано новостным сообщением из Вашингтона.
В то утро вашингтонские корреспонденты брали интервью у президента, и один из них задал традиционный вопрос:
— Что вы думаете о перспективах развития бизнеса в стране, сэр?
Президент оптимистично улыбнулся и ответил:
— Я думаю, что ещё какое-то время всё будет довольно плохо.
Этого беспрецедентного ответа было достаточно, чтобы вызвать волну продаж на биржах, которая быстро переросла в обвал.
Дейли наблюдал последствия этого события в течение следующих нескольких дней. За биржевым крахом последовала растущая паника. Выдающиеся люди могли сказать о будущем только вызывающие вопросы вещи, и каждое их заявление снижало доверие общественности.
Фабрики начали закрываться, и число безработных быстро росло. Бизнес пришёл в ещё больший упадок из-за того, что продавцы в магазинах описывали покупателям свои товары правдиво, а не по-профессиональному. Салоны красоты закрылись почти полностью, когда их посетители узнали истинное мнение людей об их работе.
Джон видел кулачные бои на улицах повсюду — это внезапное повальное помешательство на произнесении правдивых, но нелестных высказываний привело к значительному росту числа насильственных преступлений. Аналогичным образом число заявлений о разводе значительно возросло, поскольку мужья и жёны высказывали своё истинное мнение друг о друге. Жизнь в стране была в полной сумятице.
И это охватило весь остальной мир: в Европе, Азии и Австралии люди внезапно обнаружили, что не могут говорить ничего, кроме правды. В некоторых местах результаты были ещё более ужасными, чем в Америке.
Английское правительство пало, когда премьер-министр признал, что не верит в собственную политику. Немецкий диктатор был убит толпой, когда произнёс речь, в которой назвал себя эгоистичным демагогом, равнодушным к реальному прогрессу своей страны.
Франция и Италия оказались на пороге войны из-за откровенного признания итальянского лидера в том, что он жаждал заполучить Савойю. Россию раздирали страшные внутренние распри, разгоревшиеся после того, как волна безумия правды заставила половину страны признать, что она ненавидит коммунизм.
В Токио военный министр заявил иностранным корреспондентам, что, когда Япония завершит аннексию Китая, она приступит к Филиппинам. Вашингтон немедленно направил ноту протеста, и возникла угроза войны между двумя странами, флоты обеих держав были мобилизованы.
Неужели весь мир сошёл с ума? Казалось именно так. Все цивилизационные институты и гарантии безопасности рушились под этой безумной волной непроизвольного правдоизвержения. Люди не знали, почему они не могут контролировать свою речь, но понимали, что это навлекает на них беду. Джон Дейли видел, как тень войны и хаоса стремительно сгущалась над миром.
Но всё это не могло так сильно угнетать Джона, как потеря Лоис, девушки, которую он любил.
Он снова позвонил ей из лаборатории, но ответил Уилсон Лейн, и его голос стал резким в тот момент, как он услышал имя Джона.
— Так это ты! Я, кажется, просил тебя больше нас не беспокоить.
— Мистер Лейн, я позвонил, чтобы сказать, как мне жаль, что всё так получилось, — в отчаянии сказал Джон.
— О, так ты изменил своё мнение о том, что я старый дурак? — спросил Уилсон Лейн.