Газ правды
Шрифт:
Но по мере того, как недели превращались в месяцы, а Рэнд всё не возвращался, Джон начал задумываться. Он никогда раньше не видел, чтобы химик вот так исчезал, и всё это казалось ему немного странным. Когда прошло четыре месяца, а от его работодателя всё ещё не было никаких известий, Дейли немного забеспокоился.
— Это на него не похоже, — сказал он своей невесте, когда они однажды сидели вечером в уютной гостиной дома Лоис, солидного бунгало в опрятном пригороде Лонг-Айленда. — Я не могу понять, чем
— Возможно, ты скоро получишь от него весточку. Я бы, на твоём месте, не беспокоилась, — сказала ему Лоис.
Она встала и закружилась перед ним в мягком свете лампы, её коротко подстриженные бронзовые волосы взметнулись, а голубые глаза лучились улыбкой.
— Ты не заметил моего нового платья, — сказала она ему. — Тебе оно нравится?
Дейли посмотрел на яблочно-зелёное платье с оборками.
— Нет, по-моему, оно ужасно, — сказал он.
В следующий момент он был поражён собственными словами. Что, чёрт возьми, заставило его сказать это?
Конечно, он действительно думал, что платье было ужасным. Но одежда Лоис почти всегда казалась ему немного неудачной, хотя раньше он всегда с нежностью говорил ей, что она выглядит замечательно.
Голубые глаза Лоис были полны изумления и боли.
— Джон, если ты пытаешься подразнить меня, то это не смешно.
— Я не дразню — я действительно думаю, что оно выглядит ужасно, — услышал ошеломлённый Джон Дейли свой собственный голос. — Его цвет не подходит к твоим волосам, и вообще оно слишком пышное.
Глаза Лоис наполнились слезами, а её нежные губы задрожали.
— Если ты считаешь, что всё так плохо, то тебе лучше больше на него не смотреть. Спокойной ночи! — воскликнула она и выбежала из комнаты, утирая носовым платком слёзы.
Джон побежал за ней, зовя её по имени, но она скрылась на лестнице и не отвечала.
Он стоял в холле, проклиная себя.
Что, чёрт возьми, заставило его сказать всё это Лоис, даже если это было правдой?
Он не собирался произносить такое вслух. Его мозг придумывал изящную, дополняющую друг друга ложь, но губы сами того не желая, произнесли правду.
На то, чтобы помириться с девушкой, уйдут дни, а может, и недели. Мрачный, Дейли взял шляпу и направился к двери.
Он остановился, когда его окликнули, и за ним вышел Уилсон Лейн, пухлый, суетливый и напыщенный папаша Лоис.
— Джон, почему ты уходишь? Вы с Лоис поссорились?
Дейли мрачно рассказал ему, что произошло, и Уилсон Лейн громко рассмеялся.
— Никогда не говори женщине, что её одежда плохо смотрится, Джон, даже если это чистая правда, — сказал он, — даже после того, как ты на ней женишься.
Он хлопнул молодого человека по спине.
— Что ж, скоро вы с Лоис поженитесь. Как думаешь, тебе понравится, если Уилсон Лейн станет твоим тестем?
— Нет, мне это совсем не понравится, — сказал Джон.
Он мгновенно испытал то же самое ошеломление. Что, чёрт возьми, заставило его это сказать?
Брови Уилсона Лейна сошлись на переносице.
— О, тебе не понравится, не так ли? — язвительно спросил он. — Могу я узнать, почему?
— Потому что вы такой старый зануда, что действуете мне на нервы, — невольно ответил Джон.
Уилсон Лейн издал возмущённый вопль.
— Убирайся из моего дома, ты, юный выскочка! И если я ещё раз увижу, что ты здесь появляешься, я встречу тебя с дробовиком! Я старый зануда, так? Неудивительно, что Лоис не смогла поладить с тобой. Убирайся!
Он подтолкнул сбитого с толку Дейли к двери, и мгновение спустя молодой человек обнаружил, что стоит в темноте, а в ушах у него всё ещё отдаётся грохот захлопнувшейся двери.
Он шёл к станции метро в каком-то оцепенении. Что заставило его так разговаривать с Уилсоном Лейном после тех недель, которые он потратил на то, чтобы снискать расположение отца Лоис?
Он что, сходит с ума? То, что он сказал, было правдой, но он вовсе не хотел этого говорить. Может быть, у него помутился рассудок и он больше не мог контролировать свою речь? Возвращаясь в Нью-Йорк, он был в панике.
Когда он вышел из метро и угрюмо протолкался сквозь толпы, выплеснувшиеся на улицу из бродвейских театров после представления, к своему дому, его остановил потрёпанный попрошайка.
— Не найдётся ли у вас десятицентовика, мистер? Я хочу выпить рюмашку крепкого.
В следующее мгновение на помятом лице мужчины отразилось искреннее изумление.
— Я не хотел этого говорить! — воскликнул он.
Джон дал ему монету и пошёл дальше. Через несколько дверных проёмов впереди продавец дешёвых бритвенных лезвий выставлял свой товар.
— Эти лезвия долго служат? — спросил недоверчивый покупатель, доставая из кармана деньги на покупку.
Лицо продавца выражало абсолютную честность, когда он ответил:
— Братишка, эти лезвия вряд ли годятся даже для одного бритья.
Затем он тоже оказался ошеломлён тем, что сказал, и в непонимающем изумлении стал переводить взгляд с одного лица на другое.
Джон Дейли начал обращать на всё это внимание. Казалось, что и другие люди тоже были поражены этим странным умственным расстройством, которое делало невозможным скрывать правду при разговоре.
Перед ним сквозь толпу шли мужчина и женщина, и женщина, чересчур нарядная и излишне полная, обвиняющим голосом что-то резко говорила седому, терпеливому мужичку.
— Ты не хочешь никуда идти со мной, в этом-то и проблема. Тебе надоело быть женатым на мне? — задала она риторический вопрос.