Газета День Литературы # 102 (2005 2)
Шрифт:
Между тем, если бы некий волшебник перенес нас в то время, мы бы обнаружили, что людей, к которым мы привыкли относиться с таким почтением, почти никто не знает. Большая часть даже образованного общества жила отнюдь не религиозно-философскими семинарами, а радостно посещала оперетту, наблюдала в синематографе пошлейшие мелодрамы и распевала поистине гнусные романсы, по части вкуса вполне сопоставимые с одиозной "попсой". Что уж говорить о людях малограмотных! Нат Пинкертон, аналог сегодняшних "антикиллеров" — вот единственный герой мировой литературы, ими любимый и им известный. Время исказило наше восприятие,
Смеем утверждать, что день сегодняшний — день великого расцвета русской культуры во всех ее проявлениях, но очевиден этот расцвет станет лишь по прошествии лет, когда осядет пена. Тому немало свидетельств. Ниже приводятся тексты некоторых современных поэтов — это лишь малая толика известных нам имен. Мы готовим большое издание, которое будет называться "Современная метафизическая поэзия". Желающие помочь нам в этом благородном деле могут связаться с нами, написав по адресу kalugin@front.ru Тем, кто хотел бы подробнее познакомиться с некоторыми из наших авторов, мы рекомендуем сайты alexandria.ushmanov.ru. и www.metakultura.ru
Тарас СИДАШ
Философ, поэт. Окончил Санкт-Петербургский институт богословия и философии по специальности "Теология". Преподавал философию и историю религии. Автор сборников "Благоразумные песни", "Авлетика", "Барельеф", "Пустоцвет", "Пилигрим". Живет в Петербурге. Недавно закончил перевод многотомного собрания сочинений Плотина.
Тогда была весна и свет с туманной ленью,
Наш праотец был наг и с горечью во рту,
И голос говорил: ты ведал опьяненье,
О, праведник, о, Ной, — познай же тошноту!
Вот он ещё не встал и расправляет мысли,
Поднявшись на локте под тканью жития,
Он думает: ковчег не оставляют крысы,
И птицы не летят, не слышно журавля…
Сейчас, сейчас сверкнут расплавленные смыслы
И Истина родит в ущербе бытия
Ещё чужой язык, согнутый коромыслом
Между сухих зубов, пока ещё заря.
Ной весь ещё во сне, в благословенном пире,
И в мирной полутьме фантазий полон взгляд,
Ротонда в семь цветов, путь солнца в водах мира
Его разбудит кровь, он в нем свершит обряд.
Уже поёт земля в едином мощном клире,
Проклятия творцу —
Прощенье и завет, вино и стон псалтири
С земли на небеса сейчас заговорят.
Когда ты в кругу, над тобой вереницами лица,
Когда ты в кругу, под тобой ледяная слюда,
Когда ты в кругу, ты не можешь остановиться,
Когда ты в кругу, ты в кругу навсегда, навсегда.
И лето снимает дурманный медовый покров:
Нагое тяжелое зрелое — вот оно в круге:
Ты чувствуешь плоть вплоть до самых далеких миров,
И вещи в тебе проникают тебя и друг друга.
Спасайся в кругу, не спасителен путь по прямой,
Там осень сжимает в руке посиневшую нить,
И грезит зима и весной нет дороги домой,
И сколько б ни шел, а движения не сохранить.
Вплети свои руки в деревья, что пахнут травой,
Когда ты в кругу, ты уже не когда-то, не где-то,
Да, вот он твой дом, вот твой танец, он тоже живой,
И горнее время лелеет здесь дольнее лето.
Пока ты в кругу, ты не делаешь новых долгов,
Ты взял в долг себя, и расплатой не будет страданье —
Ведь нет ни начал, ни концов совершенных кругов,
И вечно мгновенье летящего вниз мирозданья.
Трепещут деревья, как птицы,
Срывается снег с высоты,
И мы, потерявшие лица,
Под снегом стоим, как цветы.
И в бронзово-алом сиянье
Понятно, сколь близок нам свет,
Сколь суетны все расстоянья
Из сцепленных бед и побед.
Однажды окончится время,
Мы бросимся в свет нагишом,
Пусть судятся с Богом творенья,
Суды — не для тех, кто ушёл.