Газета "Слова и дела" №8-9 от 19.08.2014
Шрифт:
Если появятся вопросы, звони: 249-26-12.
Будь здоров!
С приветом.
1.3.97».
На просьбу автора я не отозвался.
Уверенный в том, что Карпов - главный строитель пьедестала славы «спасителю Отечества», В.Ащин рисует такую картину, словно рядом с Жуковым никого и не было -– «мы считаем, что Жуков как начальник Генштаба готовил страну к обороне» – он, дескать, один вершил все дела и за все неудачи, ошибки, которые были и их не скрывают, несет ответственность только он. Он так видит. А что же делали ЦК, Политбюро, правительство, лично Сталин, Тимошенко, Шапошников, наркомы? Они Ащина совершенно не интересуют. У него другая цель. Вот вцепился в одного и не может разжать челюсти. А «средства» против Жукова у него, например, такого рода.
В начальную пору, в первые же дни и недели
«Мы потеряли 85% военной промышленности». Значит, осталось по вине Жукова только 15%. Вот с этими процентами мы и воевали? А слышал ли маэстро что-нибудь об эвакуации людей и промышленности летом и осень 41 года – о невиданном в истории подвиге советского народа? И о том, что на новом месте заводы в кратчайшие сроки стали давать нужную фронту продукцию? Но мало того, мыслитель уверяет, что буквально «в первые же (!) дни войны мы потеряли практически почти всю армию». Что такое первые дни? Это дней 10-20-25, дальше идут уже месяцы. И вот армии практически уже нет. За такой срок подготовить и ввести в бой, да просто доставить резервы невозможно. Спрашивается: что же помешало немцам дней через 30-40 захватить беззащитную Москву и беспомощный Ленинград, обреченный Киев?
Ащин считает, что за 4 млн. пленных, за 85% военной промышленности и за потерю армии Жуков должен был застрелиться, но – «смелости не хватило». А вот ащинский духовный собрат М. Веллер, вертящийся, как пропеллер, вопит, что надо было расстрелять. Интересно, на что хватит смелости у Ащина после этой статьи.
В поношении маршала Жукова полковник, судя по всему, хотел бы использовать и такое «средство», как малограмотный клеветнический вздор известного перебежчика Резуна: но, говорит, «не осмелился: всё-таки (!) предатель. Могу представить себе реакцию моих оппонентов, если бы сослался на него». Да, нетрудно предвидеть реакцию порядочных людей на сотрудничество с этим предателем и провокатором, давным-давно разоблаченным и высмеянным даже в Израиле. Профессор Габриэль Городецкий в книге «Миф «Ледокола» ещё в 1995 года показал всё умственное и моральное убожество этой беглой козявки, взявшей себе великое имя Суворова.
Однако тут Ащин лицемерит: без кавычек и ссылок, без упоминание его имени он, однако, пересказывает и протаскивает в газете самую главную клевету Резуна - о том, что СССР готовился к злодейству. Так и шпарит: «Красная Армия готовилась к нападению на Германию, затем и Европу (мировая революция)». И в свете этого коварства ему «действия Жукова видятся логичными и правильными». Если над изменником Резуном, удравшим в Англию, можно только посмеяться, то как быть с человеком, живущим в русском городе Загорянка на улице 26 Бакинских комиссаров? Полковник, поцелуйтесь со своим Резуном, но очухайтесь всё-таки!.. Как мог СССР, армия которого в ту пору реформировалась, перевооружалась, думать о каком-то нападении на Германию, сильнейшая в Европе армия которой была отмобилизована, прекрасно вооружена, в том числе оружием, захваченным в Чехословакии, Франции, Бельгии, и имела отменный двухлетний боевой опыт, обретенный при разгроме дюжины европейских стран. Это примерно то же самое, как если бы вы, ваше благородие, вздумали напасть, допустим, на премьера Медведева за то, что милицию обозвал полицией и стрелку часов крутит, но он ведь имеет охрану, которая скрутила бы забияку в мгновение ока и отправила в «Матросскую тишину». Да и зачем была война стране, занятой великим мирным строительством? А какая «мировая революция»? О ней давным-давно перестали говорить.
Но Мальбрук продолжает славный поход, вооруженный подручными «средствами»: «Кто сдерживал врага до появления Жукова, если он появился в Ленинграде 13 сентября, а немцы подошли к городу 10 июля?» Во-первых, что за несуразный вопрос – кто сдерживал? Наши войска под командованием генерал-лейтенанта М. Попова, потом - маршала Ворошилова. Во-вторых, сдерживать-то не очень удавалось, вынуждены были отходить. В-третьих, откуда взял стратег, что немцы «подошли к Ленинграду» 10 июля, т.е. всего на 18-й день войны? Темп, как в Польше, правительство которой сбежало из столицы через неделю после нападения Гирмании? Да, видно, это у него из чрезмерного доверия к словам Карпова, что наши «войска бежали и впадали в панику», чего сам он видеть не мог, так как в это время сидел в лагере, а на фронт попал только в конце 42 года и в 44-м уже убыл
А к 10 июля, запомните и передайте внукам, немцы не только не «подошли» к Ленинграду, т.е. не захватили еще, допустим, близкие к нему Гатчину, Мгу, Тосно и Шлиссельбург, но даже не взяли ни Таллин, ни Псков, ни Новгород, отстоящие на сотни километров, им удалось это, соответственно, лишь 28 августа, 9 июля, 19 августа и 8 сентября. Наконец, Жуков прибыл в Ленинград не 13-го, а 10 сентября. Хоть на три денька, но не может их благородие не соврать. А ведь это дни войны, и каждый тяжко весил… 11 сентября был подписан приказ о назначении Жукова командующим Ленинградским фонтом.
Дальше г. Ащин сообщает, что «обнаружил» убийственные для репутации маршала Жукова приказы и директивы. Нет нужды цитировать эти документы. Достаточно принять во внимание, что полковник сделал из них вывод, будто немцы и не желали захватывать Ленинград, а намеревались лишь соединиться с финнами и окружить город. Слово окружить он в приказе многократно подчеркнул и торжествует: «По этим документам получается, что Жуков отражал штурм, которого не только не было, но который и не планировался». Да, взросла целая генерация полковников мальбруков, для которых любая бумажка важнее реальной жизни. «По этим документам получается…» Никогда не слышали они стишок
Гладко было на бумаге,
Да забыли про овраги,
А по ним ходить…
Мало ли что можно написать в приказе и директиве! Читали директиву N2 Тимошенко, Маленкова и Жукова от 22 июня 41 года? «К исходу 24 июня овладеть районом Люблин… окружить и уничтожить» и т.п. Таких директив хватало и у немцев. А в реальной жизни порой происходит совсем иное.
Так вот, удалось немцам согласно приказу соединиться с финнами? Не удалось. Удалось окружить Ленинград? Удалось. А что такое операция по окружению? Как видно, Мальбрук считает, что это нечто вроде прогулки с тросточкой, которой наши войска и не препятствовали. Нет, сударь. Немцы рвались в Ленинград и окружали его, а наши войска яростно бились, сопротивлялись этому и до Жукова и при его командовании фронтом. У Ащина выходит, что окружение города это нечто простое и безопасное, а вот штурм это совсем другое дело, но его-то, по убеждению стратега, и не было. Не понимает, что окружение может быть первой фазой операции, а потом – уничтожение города средствами голода, обстрелов и бомбежек или прямого штурма танками и пехотой. Так было, например, у нас в Сталинграде: окружили немцев, предъявили ультиматум и после его отклонения начали бомбежки, обстрелы, а затем начался штурм. Так бы действовали и немцы с Ленинградом, но в 41 году не удалось, хотя и окружили, и бомбили, и обстреливали.
11 сентября, в тот день, когда Жуков принял командование, немцы, преодолев наше сопротивление, захватили Дудергоф, 12 сентября – Красное село, 13-го – Гатчину, 15-го –Ропшу… Всё ближе и ближе к городу… 17-го - Слуцк, 18-го – Пушкин, 19-го – Урицк… Это уж совсем близко… Но тут их и остановили. А что это было, как не штурм? И это, повторю, при ожесточённом сопротивлении войск фронта, которыми командовал генерал армии Жуков. А ещё 11 сентября начальник Генерального штаба немецких сухопутных войск генерал-полковника Ф. Гальдер записал в дневнике: «Наступление на Ленинград 4-го моторизованного и 38-го армейского корпусов развивается вполне успешно. Большое достижение!.. На фронте группы армий «Север» отмечены значительные успехи в наступлении(!) на Ленинград». 13 сентября: «У Ленинграда значительные успехи». 14-го: «У Ленинграда – значительные успехи». 15-го: «Наступление(!) наших войск на Ленинград развивается планомерно… вполне отрадно». 16-го: «Успешно развивается наступление(!) на Ленинград». 19-го: «Под Ленинградом на некоторых участках наши части снова добились отрадных успехов» (т.3, кн.1, с.337-362). На этом радостные записи в дневнике иссякли. Да, во многом благодаря Жукову. И он имел полное право позже сказать: «Я горжусь, что в тот период, когда враг подошел вплотную к Ленинграду и над ним нависла смертельная опасность, мне было поручено командовать войсками Ленинградского фронта, защищавшими город».