Газета "Слова и дела" №8-9 от 19.08.2014
Шрифт:
Примерно в таком же духе в своем ответе Сталину высказался и Рузвельт. При этом оба лидера союзных держав пытались поведение Сикорского свести к ошибке и выразили сомнение в его сотрудничестве в указанном вопросе с немцами (Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945. М., 1957., т. 1, сс. 119-121, т. 2, сс. 59-61).
Но реакция союзников на действия поляков и сигналы Сталина была запоздалой и довольно вялой. А механизм немецко-польской антисоветской кампании стремительно набирал обороты. При этом эмигрантские политиканы вошли во вкус и, как обычно, «бежали» впереди паровоза», в данном случае - немецкого. Их поведение выходило за всякие рамки дипломатических, а тем более, союзнических отношений.
25 апреля народный комиссар иностранных дел В.М. Молотов передал послу польского эмигрантского правительства
Факт сговора по указанному вопросу польской эмиграции с немецко-фашистскими провокаторами подтверждался данными, полученными советской и английской разведками. Наиболее значимую роль в этом процессе сыграли министр внутренних дел правительства Сикорского В. Ваначек, его заместитель Либрах, подчиненный ему резидент разведки в Лиссабоне В. Ковалевский, министр национальной обороны Кукель, министр иностранных дел Ромер (бывший польский посол в Москве) и министр информации Кот (бывший посол, выдворенный, как указывалось выше, из Куйбышева).
Летом 1943 г. Ковалевский договорился через агента «Поу» с посланником гитлеровской Германии в Лиссабоне Хюне об обмене информацией по «Катынскому делу», а полученные из министерства иностранных дел рейха материалы направлял в указанные выше министерства эмигрантского правительства в Лондоне.
В то же время в распоряжении советской разведки оказались материалы английских спецслужб за апрель 1944 года, из которых следовало, что генерал Кукель в координации с Ковалевским, действовавшим по приказу министра внутренних дел, с помощью немцев вмешивался в дела Комитета Польского Красного Креста. Министр пытался заменить его руководство своими людьми и обеспечить таким образом внедрение в организацию агентуры польской эмигрантской разведки. (Вот оно - наказание ПКК за проколы в нацистском сценарии «расследования», которые допустили отдельные члены этой организации вместе с рядом представителей МКК в Катыни: заявление о невозможности установления более точного времени смерти «жертв Катыни», предъявление гильз от немецкого оружия, найденных на месте события, а также польской валюты, обнаруженной в одежде трупов, дата изготовлеия которой «не устраивала» немцев, и т.д.) В указанных материалах английской разведки, в частности, говорилось: «Было сделано специальное обращение к польскому президенту и первоначальные намерения генерала Кукеля ...были ликвидированы. Президент заявил, что из слышанного им совершенно ясно, что Польский Красный Крест хотели передать в руки тех же людей, которые его использовали в больших масштабах для шпионских целей в России, что послужило одним из поводов польско-русских разногласий». А один из источников информации Министерства иностранных дел Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии сообщил, что его выводы о непосредственной связи Кукеля с представителями германского правительства «основаны на методе, при помощи которого поляки вели недавно свои переговоры со швейцарскими властями, особенно с Международным Красным Крестом, и на выводах, сделанных некоторыми членами этой организации». (Тайны... сс. 452, 454-455, 457).
Последующие события показали, что прогерманская позиция польской правящей элиты в катынском вопросе вселила в ряды нацистских главарей надежду на сепаратный мирный выход из войны на Западном фронте. И гитлеровцы использовали появившийся шанс для развития контактов с англичанами и американцами через лондонских поляков. В ответ немцы пошли на ряд уступок польской эмиграции:
– согласие на преобразование Польского генерал-губернаторства в государство со своей конституцией, но с ограниченным суверенитетом (протекторат);
– рассмотрение просьбы по поводу облегчения режима переезда в Польшу и другие оккупированные немцами страны представителей «подпольного» польского движения с последующим установлением ими связи с Кукелем или его представителями;
– в конце 1943 г. германские военные власти освободили из заключения нескольких руководителей польских групп сопротивления и пр. (там же, сс. 443-444, 448, 476-479, 452).
Печальным результатом поддержки лондонскими поляками нацистской провокации явились не только разрыв советско-полъских отношений, но и правительственный кризис в шляхетской элите. В значительной части окружения Сикорского нарастало недовольство начавшейся (хотя и запоздалой) кадровой чисткой своих вооруженных сил. Таким путем Сикорский пытался избавиться от противников корректировки политического курса эмигрантского правительства. Генерал намеревался восстановить отношения с СССР, переориентировать свое правительство под покровительство США, принял решение об ограничении полномочий своего постоянного соперника и интригана Андерса, являвшегося, как известно, безропотным исполнителем воли англичан. Перед лицом этих проблем, а также изменения баланса сил в войне в пользу Советского Союза премьер всё более осознавал, что теряет последние шансы на власть в послевоенной Польше. Отсюда и его метания между Англией, Соединенными Штатами и Советским Союзом.
В этой связи Е. Климковский приводит в своих воспоминаниях следующие высказывания Сикорского: «Куда ни пойдешь - всюду измена... Но ничего, на англичанах свет клином не сошёлся... Разрыв с СССР является, собственно, результатом выходки - да, совершенно неразумной выходки - генерала Кукеля. Получилось очень скверно». По словам автора, при инспектировании войск Сикорский также высказывал претензию Андерсу по поводу его политики в Советском Союзе и вывода армии из СССР. Он подчеркнул, что «именно это явилось главной причиной произошедшего позже разрыва отношений, за что ответственность несет Андерс, а также, разумеется, и Кот». (Е. Климковский..., сс. 305, 309).
Читатель наверняка уже обратил внимание на то, что Сикорский в качестве главы правительства и верховного главнокомандующего сначала принимает сомнительные решения, а затем ответственность за негативные последствия их реализации сваливает на исполнителей. В этом плане можно согласиться с мнением Ю.И. Мухина о том, что Климковский в своей книге зачастую идеализирует поведение своего шефа, как, впрочем, и своё. Оба они отнюдь не являлись просоветски настроенными лицами. (Ю.И. Мухин. Гнуснейшие из гнусных, «СИ», N1-2 от 2.01.2014 г.). (В противном случае Сикорский не отдавал бы приказов, наносивших вред Советскому Союзу, а Климковский мог бы в 1942 г. остаться вместе с Берлингом на территории СССР для формирования будущего Войска Польского).
Тем не менее, значительная часть воспоминаний бывшего адъютанта Андерса содержит нужный для нашей контрпропаганды объективный материал. Особая ценность этой информации, «убийственной» для политической и военной элит польской эмиграции и вскрывающей всю порочность жизнедеятельности этих структур, заключается в том, что приведенные данные исходят изнутри этой системы, от непосредственного участника и свидетеля ее функционирования.
В сентябре 1943 года премьер отдал приказ о направлении в Вашингтон с особой миссией Климковского, который прикомандировывался к союзническому комитету по вопросам ведения войны. В то же время для решения вопроса о восстановлении советско-польских дипломатических отношений Сикорским была запланирована встреча в Каире с заместителем наркома иностранных дел СССР.
Однако все три мероприятия, намеченные премьером (завершение кадровой чистки вооруженных сил, политическая переориентация на США и восстановление дипломатических отношений с Советским Союзом), были сорваны неожиданной телеграммой Черчилля о срочной необходимости прибытия Сикорского в Лондон. При этом самолет в распоряжение главы польского правительства был предоставлен англичанами заранее. На пути в Лондон самолет потерпел аварию и Сикорский погиб. В официальном сообщении из Лондона сообщалось, что машина упала в море. Однако характер разрушений самолета показывал, что последний был взорван в воздухе. Специалистам из США (самолет был американского производства), выражавшим готовность принять участие в расследовании катастрофы, англичанами было отказано. Климковский, опираясь в своей книге еще на ряд фактов, выражает убежденность, что Сикорский был устранен в результате заговора английских спецслужб с высшим звеном польской эмигрантской военщины во главе с Андерсом (там же, сс. 311-318).