Газета "Слова и дела" №8-9 от 19.08.2014

Газета Слова и дела

* * *

Полностью игнорировались польским эмигрантским правительством и положения советско-польских договоренностей о сотрудничестве их спецслужб в борьбе с общим врагом. Более того, работа эмигрантских разведки и контрразведки была в большей степени направлена против СССР, а в ряде случаев - на прямое сотрудничество с представителями рейха и его спецслужб. Не отличалась в этом отношении щепетильностью и британская разведка, контролировавшая работу спецслужб польской эмиграции. В начальный период Великой Отечественной войны тайные контакты лондонских поляков и их западных покровителей с противником преследовала цель сговора с фашистской Германией по поводу участия в будущем переделе мира после поражения «советов», в котором большинство представителей указанного альянса

не сомневалось. Во второй половине войны подобные контакты были направлены на поиск возможности заключения сепаратного мира с Германией с целью остановить или, по крайней мере, затормозить победное шествие Красной Армии в Центральную и Восточную Европу, включая Польшу, до прихода в страны региона войск западных союзников и насаждения там прозападных режимов. .

Уже 29 октября 1941 года за подписью «Верховного вождя генерала армии» (так в тексте) Сикорского была издана под грифом «Строго секретно» «Организационная инструкция N1 Командующему польской армией в России». Документ разъяснял как на практике использовать разрешенную советской стороной разведдеятельность польского эмигрантского правительства на оккупированной немцами территории СССР. Инструкция предлагала план развертывания агентурной сети и создания ряда резидентур разведки польского эмигрантского правительства на оккупированных территориях СССР. Аналогичные разъяснения давались в инструкции и в отношении подобной деятельности на оккупированной немцами родине (созданного немцами так нназываемого Польского генерал-губернаторства). Связь с центром в Лондоне или со штабом армии Андерса в Чкаловской области должна была осуществляться с помощью радио, курьеров или путем заброски в Польшу связников и агентуры самолетами Великобритании (а в случае отсутствия такой возможности - и советской авиацией). Андерсу по вопросам разведывательной деятельности рекомендовалось консультироваться с послом Котом (что не удивительно, поскольку последний имел опыт оперативной работы, возглавляя ранее министерство внутренних дел, ведавшее также деятельностью спецслужб).

Инструкция помимо германского направления работы содержала положения явно антисоветского характера. Например, предлагался план выхода агентурно-оперативной деятельности польской разведки за пределы зоны, согласованной с советской стороной, и распространение ее на всю территорию Советского Союза вплоть до Дальнего Востока. Предполагалась деятельность польских спецслужб на «Востоке» (СССР) сохранить и после освобождения Польши. Особое внимание командующего армией, ее штаба и разведотдела обращалось на опасность внедрения агентуры органов НКВД в польские армейские и разведывательные структуры, расшифровки их источников информации, легенд прикрытия курьеров и т.д. Польским разведчикам и их агентам на «освояемых» ими территориях категорически запрещались какие-либо контакты с представителями советских спецслужб. (Не странно ли, что в этом документе «союзника» ни слова не говорится об опасности спецслужб противника, например, абвера или гестапо.)

Генерал Сикорский возлагал на командующего армией ответственность за посредничество в обмене информацией по указанным выше каналам эмигрантского центра (Лондон) и вооруженного подполья (Польша) в лице так называемой организации «Союз вооруженной борьбы» (СВБ). Организация возникла в 1939 году и в 1942 году была преобразована в Армию Крайову. Сама структура СВБ свидетельствовала о направленности борьбы на два фронта: в подчинении у командующего организацией находились командиры «области немецкой оккупации» и «области советской оккупации». Генерал Андерс также должен был обеспечивать доставку в СВБ кадрового пополнения, финансовой и материальной помощи. При этом разведчиков, диверсантов, оружие и боеприпасы предусматривалось готовить для СВБ в Великобритании.

Инструкция предписывала также командованию польской армии в СССР сбор у своих офицеров, функционировавших ранее в качестве членов СВБ на родине, информации о степени проникновения советских спецслужб в эту организацию (Секреты польской политики. 1935-1945 гг. Рассекреченные документы Службы внешней разведки РФ. Рипол классик, М., 2010., сс.. 407-429).

И генерал Андерс не замедлил руководствоваться инструкцией. «Андерс

был уверен в... победе Германии настолько,– пишет Климковский, - что подбирал даже определенных людей и изыскивал пути для установления контактов с высшими немецкими чинами. Он считал, что лучшим эмиссаром может быть бывший премьер Польши Леон Козловский... В результате, означенный господин... в конце октября 1941 года... с двумя офицерами перешел линию фронта и уже в конце ноября был в Варшаве, а спустя еще некоторое время представлялся в Берлине. Весть об этом факте разлетелась по штабу молниеносно, ибо немцы не преминули сообщить о ней по радио и в печати». Тем не менее никаких последствий для генерала этот скандал не повлек: Андерс погасил его с помощью им же организованного псевдорасследования.

В конце декабря 1941 года Козловский сделал первый шаг по установлению связи с Андерсом. Курьеры (четверо польских офицеров) представителями немецкой разведки были доставлены из Варшавы на линию фронта, представились советскому командованию курьерами польского антифашистского подполья, направившего их к Андерсу. О прибывшей затем в Москву указанной группе соответствующие советские компетентные органы сообщили в Бузулук Андерсу. Курьеры были доставлены на место базирования польской армии начальником 2-го отдела армии (военная разведка) майором Бонкевичем.

Представляют интерес некоторые детали встречи Андерса с курьерами и её последствия, описанные Климковским и раскрывавшие истинное лицо и «антифашистов», и генерала: «Поручик Шатковский (возглавлявший группу курьеров.
– Г.Е.) ...заверил генерала, что его супруге ничто не угрожает, так как ...о ней заботится один из немецких полковников. (Как трогательно: под покровительством немецких оккупационных властей находилась жена командующего, готовившего, по его официальным заявлениям, армию к борьбе с гитлеровской Германией!
– Г.Е.) Курьера прислала организация, которая намеревалась сотрудничать с немцами и такое же сотрудничество предлагала Андерсу.

Само предложение и способ его осуществления излагались на пленке. Все это время генерал... беспокоился по поводу того, знают ли советские органы их содержание. Ведь курьер находился в их руках около недели, и они могли с успехом прочитать пленку... Тогда он (Андерс.
– Г.Е.) пропал бы». По словам автора мемуаров, командующий армией, опасаясь разоблачения, пытался поручика Шатуновского ликвидировать. Зависимый от Андерса военный суд инкриминировал незадачливому носителю опасных секретов принадлежность к подпольной (не понятно: почему «подпольной», если эта антисоветская организация сотрудничала с немецкими оккупационными властями?) прогерманской организации «Мушкетеры» и приговорил его к смертной казни. В то же время трое других курьеров (видимо, не представлявших опасности для генерала) были приняты на службу в армию Андерса.

В расшифрованной инструкции «Мушкетеров», фигурировавшей в уголовном деле, Советский Союз определялся, как «враг номер один», и поэтому Андерсу предлагалось сотрудничество военного характера - диверсии, шпионаж и т.д., вплоть до перехода всей подчиненной ему армии на сторону немцев (Е. Климковский... сс. 206-210).

Верховный Главнокомандующий польскими ВС, разумеется, был осведомлен об истинной (предательской) роли Андерса в этой истории, но единственной реакцией Сикорского на нее была замена смертной казни курьеру на тюремное заключение. Создавалось впечатление, что премьера больше беспокоили волюнтаризм Андерса, чем его предательство.

Тем временем резидентура разведки польского эмигрантского правительства, переехавшая в октябре 1941 г. из Москвы в Куйбышев в составе посольства, разворачивала свою работу под дипломатическим прикрытием.

Активная антисоветская деятельность посольства и разведки правительства Польши в изгнании, сотрудничавших с английской разведкой МИ-6, привлекали пристальное внимание оперативных работников центрального аппарата органов советской контрразведки, прибывших в «Запасную столицу», и работавших под их руководством местных чекистов.