Газета "Своими Именами" №10 от 26.10.2010
Шрифт:
Что значит «настаивали»? Отвечает В.Л. Даль: «настаивать на чем, усиленно просить, домогаться чего, требовать неотступно, приказывать и наблюдать за исполнением» (Толковый словарь, т. 2, стр. 474). Почему Сталин и Ворошилов настаивали на операции? Две единственно возможные версии: а) считали, что операция необходима для спасения жизни Фрунзе; б) знали, что последствием операции будет летальный исход.
Вы обосновали вторую версию: смерть Фрунзе Сталину была нужна, потому что он знал, что при жизни Фрунзе он не сможет взять под личный контроль руководство Красной Армией.
А Ворошилов почему настоял на операции?
Почему Сталин знал, что Фрунзе после операции уйдет в мир иной? Ведь он же не имел медицинского образования и врачом-хирургом никогда не был. Операцию производили три профессора, авторитетнейшие специалисты того времени, поэтому у Сталина не было оснований полагать, что операция закончится летальным исходом. Но ведь он хотел такого исхода, считаете Вы. Значит... Правильно - производившим операцию хирургам были даны соответствующие указания - и летальный исход был обеспечен. И Вы, Рой Александрович, это «доказали», присвоив себе ученую степень доктора медицинских наук, Вы «опровергли» заключение трех производивших операцию профессоров о том, что полученные при операции и вскрытии данные свидетельствовали о том, «что в организме покойного были особенности, которые и обусловили печальный исход».
Вот Ваше заключение о причине смерти Фрунзе: «Совершенно очевидно, что у Фрунзе до операции не было острого гнойного воспаления брюшины… Острый перитонит, несомненно являющийся главной причиной смерти, был одним из последствий операции, во время которой в брюшную полость оперируемого и была занесена инфекция….». Конечно же умышленно, потому что на этот счет имелись указания «соответствующих товарищей», выполняющих волю Сталина. В подтверждение этого вывода Вы приводите ещё одно доказательство: «Историк А. Антонов-Овсеенко не сомневается в том, что смерть Фрунзе в результате операции являлась политической акцией устранения, которая была организована Сталиным» («Портрет тирана», Нью-Йорк, 1980, с. 68).
При сопоставлении двух биографий – Антонова-Овсеенко и Вашей – обнаружилось полное их совпадение и «трогательное единство взглядов». Оба вы – диссиденты хорошей антисталинской закалки, отцы ваши – жертвы (конечно же, «невинные») сталинских репрессий. Спасаясь от привлечения к уголовной ответственности за растпространение клеветнических измышлений, порочащих советский общественный строй, эмигрировали – Антонов-Овсеенко в США, Вы в Англию, где писали книги на антисталинскую тематику. Оба самоуправно присвоили себе звание «историков».
И ещё одно доказательство ликвидации Фрунзе по указанию Сталина привели Вы в своей статье. В опубликованной в 1926 г. в Советском Союзе «Повести непогашенной луны» ее автор Б. Пильняк сделал «открытие»: Сталин толкнул Фрунзе против его воли на роковую операцию. Почему же тогда, в 1926-м, Сталин не реагировал на этот вымысел? Ваш ответ: «С Пильняком Сталин расправился позже. Как только начался «великий террор» 1937-1938 гг. Пильняк был арестован одним из первых и погиб в заключении или же был сразу расстрелян». …12 лет ждал Сталин начала «великого террора», чтобы покончить с Пильняком… Без комментариев.
Теперь о смерти Феликса Эдмундовича Дзержинского. Вы утверждали, что кончину «железного Феликса» ускорили его переживания, вызванные грубыми методами Сталина, применяемыми им в политике. Доказательств этих «переживаний» Вы не приводите. В действительности же переживания Дзержинского были иного рода.
20 июля 1926 г. Дзержинский на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в своей последней речи, пламенной и страстной, под оскорбительные реплики Троцкого и его сторонников, обращаясь к участникам Пленума, говорит: «Вы видите, что именно все те данные и все те доводы, которые здесь приводила наша оппозиция, основаны не на фактических данных, а на желании во что бы то ни стало помешать той творческой работе, которую Политбюро и Пленум ведут»… Сошёл с трибуны под аплодисменты… Грудь распирала тупая боль… Вспоминал слова старенького доктора из Сухуми: «Вас хватит не более, чем на два-три года, если не будете лечиться и соблюдать режим». Это было в 1922 г.» (А. Тишков «Дзержинский». Серия ЖЗЛ. Москва. 1985 г., стр. 375-377).
Два месяца жизни не хватило Феликсу Эдмундовичу до своего (всего лишь) 49-летия.
А вы оскорбили его светлую память вымыслом о причине преждевременной кончины… И меня оскорбили.
Из моей книги «Дело Сталина–«преступника» и его защитника»: «С именем Феликса Эдмундовича связан, наверное, самый значительный эпизод в моей 30-летней биографии следователя и прокурора. Этот эпизод до сих пор остается для меня предметом гордости… Горжусь причастностью к разоблачению совместно с работниками КГБ СССР негодяя, посягнувшего на доброе имя, честь и достоинство Феликса Эдмундовича Дзержинского и его супруги Софьи Сигизмундовны… Пять лет лишения свободы получил тот негодяй по приговору советского суда. И не жаловался».
В 1989 г. (пик антисталинской истерии) в средствах массовой информации активно разрабатывалась тема «Сталин тормозил развитие ракетной техники, был виновником преждевременной смерти Главного конструктора ракет С.П. Королева». В разработку этой темы активно включились и Вы, Рой Александрович. В статье «О Сталине и сталинизме», опубликованной в третьем номере журнала «Знамя» за 1989 г., Вы бездоказательно утверждали, что Сталин не только тормозил разработку ракет, но и был организатором репрессий против научной интеллигенции и что в каждом уголовном деле по обвинению «цвета нации» видна его «рука».
Чтобы эти утверждения выглядели убедительными, Вы придумали адресованные следователем Королеву при его допросе слова: «Нашей стране вся ваша пиротехника и фейерверки не нужны и даже опасны». В контексте Вашей статьи за этими словами следователя легко угадывается Сталин. Для проверки обоснованности такого вывода я направил Вам письмо с просьбой сообщить, откуда Вам известно об этом заявлении следователя. Вы не ответили на это письмо. Тогда я произвел небольшое «расследование», которым было установлено, что следователь при допросе Королева не произносил приведенных выше слов, что Сталин всячески поощрял исследовательскую работу Королева в области ракетостроения и не был повинен в его преждевременной смерти (подробности во втором томе моей книги «Дело Сталина – «преступника» и его защитника»).