Газета "Своими Именами" №10 от 26.10.2010
Шрифт:
Исследовал лишь несколько посвященных Сталину Ваших высказываний, опубликованных накануне запланированной с Вашего согласия нашей дискуссии во Дворце культуры Киевского политехнического института 3 июня 1989 г. Их обилие и характер, полагаю, объясняется вполне естественным Вашим желанием отблагодарить Горбачева за «царский подарок», который он Вам незадолго до этих высказываний преподнёс: восстановление в партии, в гражданстве СССР и избрание депутатом Верховного Совета СССР.
Последний акт Вашей благодарности – выступление 30 мая 1989 г. на Съезде народных депутатов СССР.
«...За последние три года я, как историк, наблюдаю, что как только Михаил Сергеевич Горбачёв, который и раньше как глава партии был фактически главой государства, отправляется в отпуск или в отъезд за границу, вся государственная политика и в области идеологии, и во многих других областях меняется и меняется на 50, 60, а иногда и на 180 градусов.
Так было еще в 1987 г., когда отпуск у Михаила Сергеевича затянулся из-за того, что он писал книгу. Вся интеллигенция в августе, в сентябре и в начале октября 1987 г. беспокоилась, что происходит? Не стала ли наша партия проводить совсем другую политику? И только когда Михаил Сергеевич пришел на свое рабочее место, интеллигенция вздохнула спокойно – политика стала продолжаться прежняя.
Но в декабре Михаил Сергеевич вылетел в Вашингтон для подписания советско-американского Договора и задержался в Вашингтоне. И в то же время, в декабре, в нашей идеологической работе стали происходить странные вещи… Были например, в декабре отложены уже намеченные Верховным Судом СССР реабилитации Бухарина и всей группы, связанной с Бухариным, на определенное время. Я, как историк, знал, что эти реабилитации будут, и не дождался их. Они произошли только тогда, когда закончились переговоры в Вашингтоне и товарищ Горбачев вернулся из Вашингтона в Москву.
В марте товарищ Горбачев вылетел в Югославию, а товарищ Яковлев – в Монголию, и за какую-то неделю опять политика нашей партии изменилась… И потребовалось возвращение товарища Горбачева из Югославии и товарища Яковлева из Монголии, и понадобились довольно крупные и резкие и драматические совещания, чтобы, наконец, восторжествовала политика перестройки… Я, как историк, могу сказать…»
…Не скрою: для усиления эффекта я огласил бы эти цитаты в переводе на украинский.
Справка. Почему интеллигенция забеспокоилась именно в сентябре-декабре 1987 г., когда Горбачев пребывал в отпуске и в Вашингтоне? Возможно, и потому, что как раз в это время я предъявил в районные народные суды Москвы иски об опровержении опубликованных в печати клеветнических измышлений, порочащих честь и достоинство И.В. Сталина.
Почему интеллигенция «вздохнула спокойно» после возвращения Горбачева из отпуска и из Вашингтона? Возможно, потому, что с возвращением Горбачева связан отказ судей рассматривать мои иски, в частности, потому, что я не имел доверенности Сталина на ведение в суде его дела.
К вопросу о реабилитации Бухарина Верховный Суд СССР действительно обратился после возвращения Горбачева из Вашингтона (при Хрущеве Верховный Суд СССР отказал в реабилитации Бухарина и всей связанной с ним группы). Бухарин и его соучастники были реабилитированы после возвращения Горбачева из Вашингтона. Тогда же, а также после возвращения Яковлева из Монголии активизировалась «перестройка»… Полученные Горбачевым инструкции в Вашингтоне (ради этого он там задержался) о методах разрушения Советского Союза вскоре были реализованы (об этом в моем заявлении о возбуждении уголовного дела по обвинению Горбачева и Яковлева в измене Родины – в томе втором моей книги. О реабилитации Бухарина – в томе четвертом).
В процитированном выше Вашем выступлении на Съезде народных депутатов СССР Вы, восхваляя Горбачева, трижды подчеркивали, что вы – историк. Таким способом Вы хотели обосновать научность Ваших утверждений об исключительной роли Горбачева в судьбе нашей Родины и затеянной им «перестройки».
И вдруг через девятнадцать лет в интервью газете «2000» Вы заявляете: «Я не историк. Это штамп, созданный средствами массовой информации. Я начал исследовать сталинизм, но скорее не как историк… Навыков профессионального историка у меня никогда не было, я не работал в архивах… И я стал историком-самоучкой… Я доктор педагогических наук».
Так как же Вы, Рой Александрович, осмелились «прикоснуться к Сталину», не будучи историком по образованию и по профессии – спрашиваю Вас я, историк по образованию (диплом с отличием Харьковского государственного университета), занимающийся исследованиями темы «Сталин» более двадцати лет, и следователь, столько же лет расследующий возведенную на Сталина ложь.
Я уже писал о том, что Вы были единственным «историком», откликнувшимся на предложение о встрече в дискуссии. Но в последний момент Вы отказались от нее.
Последняя моя попытка встретиться в очной дискуссии на тему «Сталин» была предпринята в ноябре 2006 г., тогда я (личным письмом и через газету) предложил заведующему кафедры истории Украины Харьковского государственного университета, доктору исторических наук, профессору Калиниченко встретиться в очной дискуссии перед студентами исторического факультета по поводу опубликованного в печати его утверждения: голод 1932-1933 гг. на Украине – это организованный Сталиным геноцид украинского народа.
Это предложение было поддержано студентами, а отказ Калиниченко от дискуссии вызвал их возмущение (опубликовано в газете): «Если вы уверены в своей правоте, выйдите на «дуэль», чтобы публично отстоять свою позицию. Если не сделаете этого – вы не историк!». У главного корпуса университета состоялся пикет под лозунгом «Нет фальсификаторам истории!». В пикете приняли участие студенты университета, других вузов города, комсомольцы, выпускники университета прошлых лет, ветераны войны и труда.