Газета "Своими Именами" №8 от 22.02.2011

Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль)

Наверстывая упущенное в июле, противник предпринял в августе вторую попытку. Финны теснили советские войска на Карельском перешейке к госгранице 1939 года. Немцы наступали из районов Кингисеппа и северо-западнее оз. Ильмень. Но удара силами всей 4-й танковой группы (ТГр) не получилось. Дело в том, что советские войска внезапно нанесли 12-14 августа контрудар под Старой Руссой и продвинулись вперед на 60 км. 56 танковому корпусу (ТК) противника пришлось выручать войска, попавшие в окружение, и он застрял в боях южнее оз. Ильмень до сентября (5). Бои повсеместно протекали в сложной и динамичной обстановке с ощутимыми потерями с обеих сторон. Нашу оборону немцы прорывали трое суток. Новгород брали несколько дней. Положение у оз. Ильмень восстанавливали до 25 августа. Германскому командованию пришлось перебрасывать войска с одного участка фронта на другой и подтягивать 39-й моторизованный корпус с московского направления (6). Немцам было над чем задуматься! Манёвренная война вырождалась в позиционную. План операции «Барбаросса» провалился. Фланги ГА «Центр» могли оказаться под ударами Красной Армии с севера и юга (1). 21 августа Гитлер отменил планируемое наступление на Москву и, четверо суток спустя, бросил 2 ТГр ГА «Центр» в тыл Юго-Западного направления, потеряв при этом больше месяца (1). Немецкие генералы считали, что фюрер совершил роковую ошибку. Дело, конечно, не в том, как ее назвали немцы, и только ли она привела Германию к краху. Важно, что Красная Армия вынудила Вермахт совершить ее. Важно также и то, что именно в августе немцы впервые заговорили о блокаде Ленинграда.

И все же обстановка на фронте усложнилась. Неблагополучно для нас сложилась ситуация в Эстонской ССР. Главкому Ворошилову пришлось эвакуировать флот и войска из Таллина в Ленинград и Кронштадт. Примечательно, во время боёв за Таллин К.Е. Ворошилов приказал передать сухопутной обороне как «главному направлению» борьбы часть мелкой артиллерии, зенитной артиллерии, пулеметов(4). Опыт перераспределения оружия родами войск и организации их взаимодействия в обороне пригодился в сентябре под Ленинградом. Усугубилась обстановка и южнее города. 20 августа враг захватил ст. Чудово и перерезал Октябрьскую железную дорогу. До объекта немецких вожделений – Ленинграда - оставалось каких-то 100 км…

Для удобства управления войсками и повышения их ответственности за порученные участки обороны 23 августа Госкомитет обороны преобразовал Северный фронт в два фронта: Ленинградский и Карельский. Ленфронт возглавил генерал М.М. Попов. Учитывая особое значение Ленинграда для страны, командование этим фронтом 5 сентября было поручено маршалу Ворошилову.

25 августа ГА «Север» снова попыталась прорваться к Ленинграду. 29 августа враг был остановлен под Колпино, но 30 числа ворвался на ст. Мга, а 8 сентября он овладел Шлиссельбургом (кроме крепости). Попытался сходу форсировать Неву, чтобы соединиться с финнами, но не смог это сделать. Ленинград был блокирован с суши. Начались артобстрелы и усилились артналеты на город. Однако я забежал вперёд.

26-28 августа в Ленинграде работала комиссия в составе Молотова, Косыгина, наркома ВМФ Кузнецова, начальника артиллерии РККА Воронова, командующего ВВС Жигарева, прибывших из Москвы, а также Ворошилова и Жданова. «Комиссия наметила меры по улучшению взаимодействия родов войск и усилению обороны города», - отмечал М.И. Петров. Состав комиссии подтверждает его слова. Однако современные авторы, умалчивая о мерах, решительно заявляют: «Комиссия приезжала снимать Ворошилова с должности за…». Причём срочно! Это неправда! М.И. Петров рассказал, что 9 или 10 сентября К.Е. Ворошилов попросил И.В. Сталина назначить на его место более молодого командующего. Сталин был очень недоволен.

Помню, я удивился: «А кто был бы доволен – в такое время менять командующего?»

«Ворошилова можно понять, устал, ему шел 61-й год. К тому же он был легко ранен,»– возразил мне генерал. К сожалению, я не спросил о ранении маршала…. Подтверждение его словам я нашел в мемуарах маршала А.М. Василевского «Дело всей жизни».

Приближалась зима, немцы спешили. В начале сентября ГА «Север» получила подкрепление – 57 ТК с московского направления (5). 6 сентября группе была поставлена задача замкнуть блокаду за Ладогой и до 15 сентября передать ГА «Центр» 4 ТГр и 8-й авиакорпус (2,6).

9 сентября враг обрушился на внешний оборонительный рубеж города, но без финнов. В этот день маршал Маннергейм приказал своим войскам на Карельском перешейке перейти к обороне (2). На узком участке фронта наступали две танковые, одна моторизованная и пять пехотных дивизий в общем направлении на Красное Село, Урицк (2). Не случайно советская историография рассматривала это наступление, как последнюю попытку немцев овладеть Ленинградом до начала «решительного» удара на Москву.

А собирались ли немцы брать Ленинград? Ведь в приказах Гитлера, начиная с августа, речь идет о блокаде города и контакте с финнами. Собирались! Но «собираться» они могли, пока ГА «Север» была в полном составе. 17 сентября 4 ТГр двинулась на московское направление, где зарождался гитлеровский «Тайфун» (3). Следует отметить, что факт передачи бронетехники был установлен поздно. Судя по мемуарам Г.К. Жукова, он доложил об этом И.В. Сталину 6 октября, когда 4-я танковая группа в составе ГА «Центр» брала в «котел» под Вязьмой четыре наши армии. Ударная мощь ГА «Север» существенно снизилась. Советские историки считали, что непрерывные и ожесточенные бои, продолжавшиеся 9 суток, завершились в основном 18 сентября (6). Отдельные попытки немецких войск улучшить свои позиции оставшимися у них силами ни к чему не привели. Враг был остановлен на тыловом рубеже Красногвардейского укрепрайона (Пул-ково, Лигово). Немцы перешли к обороне. Правда, кое-кто намекает: фронт стабилизировали пулеметные роты, расстреливавшие отступавших без письменного приказа. Это не так. Соответствующий приказ командования фронта появился только 17 сентября. Генерал Петров был убежден: фронт под Ленинградом стабилизировался потому, что все возможное для этого было сделано в июле-сентябре и благодаря общей ситуации на советско–германском фронте.

Не сумел противник установить полную блокаду. В это время 54-я армия маршала Г.И. Кулика и Ленфронт пытались прорвать блокаду города, что помогло остановить немецкое продвижение на восток, за Ладогу. К.Е. Ворошилов выезжал туда из Москвы для оказания помощи командарму. Петров побывал там в середине третьей декады месяца. Первая попытка деблокировать Ленинград закончилась неудачей, в том числе и потому, что Ленфронт наступал «навстречу 54-й армии всего одной дивизией и бригадой (7). Генерал Петров не винит ни командарма Кулика, ни комфронта Жукова. На мой вопрос: «Почему всё-таки….?» - ответил: «Не было сил. Москва была в опасности ».

Картину ленинградских событий дополняет вряд ли кому известное письмо генерал-майоров Л.А. Щербакова (помощник Ворошилова, секретарь Военсовета направления и Ленфронта) и М.И. Петрова министру обороны СССР в 1975 году. С содержанием письма я ознакомился следующим образом. Я долго не решался задать генералу, как мне казалось тогда, глупый вопрос: «Правда, что Ворошилов водил в атаку бригаду моряков, как это написано в книге А.Чаковского «Блокада» и показано в одноименной кинокартине?» «Голый вымысел»,- последовал ответ. Михаил Иванович познакомил меня с копией упомянутого письма. Генералы писали о выявленных ими «нелепостях» в книге и кинокартине и о том, что А.Чаковский, отдав предпочтение мемуарной литературе, исказил многие факты первой половины сентября 1941 г.

1.Оценивая обстановку на фронте на 9 сентября (писатель считал, что Жуков прибыл в Ленинград 9 числа) автор, нагнетая драматизм и без того тяжелой ситуации, «перенес» линию фронта ближе к городу, на склоны Пулковских высот и к Урицку.

2. Представил читателям и кинозрителям появление Жукова в Смольном полной неожиданностью для членов Военсовета. Дескать, Верховный перестал считаться с командованием фронта.

3. В момент появления Жукова в кабинете Ворошилова якобы проводилось расширенное заседание Военсовета (несколько десятков человек), на котором решался вопрос уничтожения важных городских объектов. Командование фронта, видите ли, уже не верило в успех обороны. Тут же Жуков закрыл заседание и при этом нагрубил Ворошилову и Жданову.

4. А. Чаковский «выставил» Ворошилова в роли «самобичевателя»: «…так мне, старому, и надо…. Это не Гражданская война. Эту войну надо вести иначе!» Давая понять, что опыт Гражданской войны изжил себя, Чаковский пишет, что Ворошилов, находясь «во власти устаревших представлений о методах руководства войсками», готов в любую минуту мчаться на место боя.

А как было на самом деле? Линия фронта к исходу 9 сентября проходила по переднему краю полевого заполнения Красногвардей-ского укрепрайона, т.е. в 25-35 км от Пулково и Урицка. Атака, в которой по воле автора участвовал Ворошилов, происходила возле деревни Компелево (6 км западнее Красного Села). Дело в том, что с утра 11 сентября противник силою до четырёх дивизий и до двухсот танков продолжал наступать в полосе 42 армии в общем направлении на Красное Село. Бригада моряков и 6 танков КВ пошли в атаку в 16 часов 30 минут, до приезда туда Ворошилова, с задачей захватить участок шоссе Ропша – Красное Село. Ворошилов и командарм Иванов с небольшой возвышенности наблюдали за боем в бинокли. В книге Мухина «Если бы не генералы!» (с.376) написано об этом случае. Маршала в его последней поездке на фронт в качестве командующего Ленфронтом сопровождали полковник Щербаков и лейтенант Петров.