Газета Завтра 269 (4 1999)

Газета

Государственный бюджет — другой пример. Сокращается налоговая база — сокращается доход бюджета, сокращаются расходы, сокращается спрос, сокращается производство, сокращается опять налоговая база — замкнутый круг. То есть последние семь лет мы шли по пути сжатия экономики из-за того, что механизмы, которые были заложены при принятии решения по экономической реформе, работали на схлопывание экономической системы. Пока, к сожалению, этот процесс продолжается. Бюджет этого года, вокруг которого идут споры, объективно по расходам еще меньше, чем тот, что был в прошлом году. Это значит, что государственный спрос будет меньше. А сегодня, наоборот, нужно расширять государственный спрос и денежное предложение для производственного сектора, расширять предложение денег для подъема

инвестиций, обеспечивать увеличение доходов людей и на этой основе создавать положительные импульсы, которые затем бы подхватывались производителями. Вслед за этим пойдет расширение доходов. За расширением доходов — расширение бюджета. За расширением бюджета — расширение спроса. Это позитивная обратная связь, которую вполне по силам нам запустить.

Алексей Гордеев БЕЛЫЕ ПЕРЧАТКИ ПРИМАКОВА

Сегодня уже очевидно, что богатой демократической России в результате осуществления либеральных реформ не получается. Получается уголовная "панама". Правящая группа политических и финансово-экономических фигурантов вместе с обслуживающей их свитой окончательно превратилась в ряженых клоунов, бездарных настолько, что к их репликам относятся уже не со смехом, а с полным безразличием. Общество живет отдельно от власти, но не берет ответственности за будущее нашего государства. Как будто все происходит не наяву, как будто за все выходки-"гэги" этих бездарных клоунов, вроде выросшего в три раза внешнего долга, развала СССР, чеченской войны, уничтожения современной промышленности — придется отвечать кому-то другому, а не нам с вами, не каждому из нас.

"Либерально-демократический", криминальный проект, предложенный Явлинским в программе “500 дней” и выполненный Гайдаром-Черномырдиным, умер. Но и стандартный социал-демократический проект для нищего и слабого государства нереален. Объективно страна возвращается к не раз испытанному в истории мобилизационно-догоняющему типу развития. Вторая реальная перспектива — раздробление России на несколько доминионов с назначаемой извне, но формально "туземной" администрацией. У этой развилки и появилось "компромиссное" правительство Примакова.

Манифестом "либерального краха" стало заявление 17 августа 1998 года о приостановке правительством России выплат по ряду своих финансовых обязательств, прежде всего ГКО. Не помогли ни многомесячные задержки зарплаты трудящимся, ни распродажа национального достояния по дешевке. В конце концов нельзя наполнить водой дырявую бочку, черпая воду из нее же и вдобавок буравя все новые дыры. А именно этим занимались "демократы" все восемь лет своего пребывания у власти.

Понимал ли Кириенко, что творил? А Черномырдин? На ум приходит евангельская притча о слепом поводыре слепых, с такой силой изображенная Брейгелем-старшим… Конечно, их тешила незамысловатая мысль, что уж с "приватизированными" капиталами они сумеют выползти из-под обломков разрушенного государства где-нибудь в Австралии или в Южной Африке.

Но главное, под шум "крушения пирамиды ГКО" безудержно алчная, наглая и мелкотравчатая новорусская финансово-криминальная власть обстряпала очередную операцию вокруг "дырявой бочки". Создается впечатление, что заявление 17 августа было заранее спланированной акцией, проведенной в интересах ряда крупных российских финансовых структур и отдельных бывших чиновников Центробанка. Во всяком случае, их уход из ЦБ может стать прелюдией к стремительному "отмыванию" полученных баснословных доходов. После печально знаменитого "черного вторника", оставленного без правовой и даже кадровой оценки, почти у тех же лиц не могло не появиться искушение "кинуть" всю финансовую систему "этой страны" еще по разу.

В демократической России самым выгодным бизнесом является банкротство. Банкротство банка — "кидание"

всех его вкладчиков. Банкротство государства, дефолт — "кидание" всех его граждан. Увлекательный масштаб! Тем более, что и опыт предшественников впечатлял. Так, на политическом банкротстве СССР Горбачев и другие "лидеры перестройки" получили со всего мира уж никак не меньше 50 млрд. долл. — и переложили свои долги на "новую" Россию Бориса Ельцина, зная его патологическое стремление к власти. Не говоря уже о явных и скрытых зарубежных активах СССР, которые оценивались в сумму на порядок большую.

"Зеленые" (в смысле $) журналисты не пишут о том, что крупные банковские структуры России к августу 1998 года уменьшили долю своих активов в государственных краткосрочных заимствованиях до 10%, будучи прекрасно информированы о реальном положении дел с ГКО. Именно через них осуществлялся вывоз капитала из страны. И Кириенко достаточно искренне говорил 24 августа, что курс российской валюты должен понизиться до 7-7,5 рублей за доллар. Так и должно было бы случиться в некриминальном, стабильном государстве с работающей, даже на рыночных принципах, экономикой.

Но "бумажные тигры" российских финансов решили переложить все последствия своего сверхобогащения на "средний класс" и тем самым способствовали резкому сокращению социальной опоры ельцинского режима до критического даже для терпеливой России минимума. Началось нечто невообразимое. "Кинуты" миллионы граждан — а "оппозиционный" парламент принимает такой закон о защите вкладов, который легализует действия ЦБ по дальнейшему обогащению ряда избранных банков, наиболее нагревших руки на деньгах вкладчиков. Вместо запуска механизма банкротства и активных судебно-процессуальных действий мы увидели перераспределение материальных тягот на все население страны через резкое снижение курса рубля, рост цен и фактическую конфискацию вкладов. Антикризисные меры "Политики валютного курса", заявленные ЦБ ведут к значительному сжатию денежной массы в стране, ухудшению финансового положения неэкспортных отраслей, к закреплению сырьевой ориентации российской экономики, дальнейшему укреплению влияния иностранного капитала. Отсюда вытекает рост безработицы, падение бюджетных доходов и балансирование страны на грани социального взрыва. Фактически режиму Ельцина отказала в доверии его "финансовая гвардия", главная опора "демократических реформ". Именно поэтому для власти наступил период поиска компромисса, попыток создания нового и спасительного социального проекта.

Кто такой Примаков: Талейран, Рузвельт, Жуков, Дэн Сяопин или Андропов нашего времени?— задаются вопросом журналисты, экономисты и политики. Назвав своей целью поворот макроэкономической политики в сторону оздоровления производственной сферы, подъема инвестиционной активности и стимулирования экономического роста, он как будто пытается достичь этих целей, используя противоречащие им монетаристские методы денежно-кредитной политики. То есть тушить пожар бензином.

Даже намеки на более активную роль государства в экономике страны, ревизию деятельности финансовых институтов, крупных государственных и частных структур, борьбу с криминалом и региональным сепаратизмом — сразу же вызвали шквал критики "справа", из подконтрольных "олигархам" средств массовой информации.

Примаков тут же замер. Получается, что он как фигура компромисса, ограниченная в количестве и качестве "степеней свободы", — устраивает очень многих. Как самостоятельная величина — почти никого. Даже мощные личные связи нынешнего российского премьера требуют для превращения их в некий квазиполитический остов трех необходимых условий: сохранения власти, ключи от которой лежат в кармане у Ельцина, времени и реальных успехов в экономике. Примакову приходится идти по лезвию бритвы. Потеря равновесия, обострение политического и экономического кризиса, — ведут к смерти его правительства и чреваты распадом России на удельные княжества с чеченскими или иными баскаками от "нового мирового порядка".