Газета Завтра 789 (53 2009)
Шрифт:
"ЗАВТРА". В сентябре начались и поныне продолжаются переговоры между президентом Димитрисом Христофиасом и лидером турецкой общины Кипра Мехметом Али Талатом. Некоторые наблюдатели взирают на них с оптимизмом. Каково ваше отношение к этим переговорам?
арх. ХРИЗОСТОМ. Всё не так уж безоблачно. Я живу кипрским вопросом вот уже полвека и знаю, что мы имеем дело со страной, в поступках которой нет логики. Анкара постоянно говорит о двух государствах на Кипре — а ведь это именно то, чего не приемлет кипрский народ. Если они будут настаивать на этих позициях, мы точно не приблизимся к решению. Также очень болезнен вопрос переселенцев, перебравшихся на остров из Турции. Они должны вернуться на свою родину. Кроме того, на острове находятся десятки тысяч вооруженных до зубов турецких солдат. Они должны уйти отсюда. Если этого не произойдет, будет самообманом для кипрского народа надеяться достичь эффективного и жизнеспособного разрешения проблемы. На недавней встрече с президентом Христофиасом я сказал, что надо работать над изысканием именно такого решения. Ему не следует выходить за те рамки, в пределах которых оно находится. Со своей стороны я заявил, что если он будет действовать в этих рамках, Церковь будет вместе с ним и будет поддерживать его.
"ЗАВТРА". Вы справедливо отметили, что на Кипре находятся десятки тысяч турецких военнослужащих. Но ведь на острове расположены также военные базы Англии, а значит, есть и английские солдаты. Разве это нормально?
арх. ХРИЗОСТОМ. К сожалению, британский колониальный режим, уйдя в 1960 г., удержал за собой часть нашей территории, на которой до сих пор остаются военные базы Великобритании. Это, безусловно, является своего рода пережитком колониальных времен. Кипру они не нужны. Кипр — независимое государство, включенное в Евросоюз, и мы хотели бы стать демилитаризованной страной. Нам не нужны ни свои войска, ни британские, ни турецкие, ни ООНовские. Надо, в конце концов, оставить киприотов в покое, чтобы они могли счастливо жить на своей земле.
"ЗАВТРА". Создается впечатление, что якобы христианский Запад не слишком обеспокоен нахождением реального решения кипрской проблемы. Мне даже приходилось слышать мнение, что эта проблема специально создана для каких-то таинственных целей…
арх. ХРИЗОСТОМ. По моему глубокому убеждению, некоторые христианские конфессии, в особенности англикане и протестанты, далеко отошли от евангельского духа истинной веры. Европа безразлична к нашим проблемам, потому что воспринимает Турцию как крупный рынок, и выгода для неё стала важнее морали. Постылые экономические интересы затмевают для них этическую сторону дела. Они, к сожалению, уже усвоили такую модель поведения, и думаю, что эти христианские конфессии всё больше будут отходить от православия. Только истинная вера, которой, к счастью, обладаем мы, православные, будет поддерживать, укреплять и преумножать наши силы, в то время как другие конфессии не спасут ни их экономическая состоятельность, ни их напускная религиозность, ни их притворная обходительность, не имеющие под собой глубины. Поэтому мы должны твердо придерживаться нашей веры, и я убежден, что Бог даст нам радость освобождения.
"ЗАВТРА". Возможен ли вообще диалог православных с другими конфессиями и религиями?
арх. ХРИЗОСТОМ. Мы за встречи с представителями других религий, потому что наш век — это время встреч, переговоров и диалога. Люди должны договариваться, чтобы преодолевать возникающие трудности и проблемы. Диалог должен вестись постоянно, чтобы одни понимали других. При этом совершенно не нужно обращать других в свою веру, но диалог между православными христианами и другими религиями должен вестись.
"ЗАВТРА". В заключение позвольте задать вам вопрос, который, вероятно, задают все русские, с которыми вам доводилось встречаться: что означает для вас лично и для Кипра вообще связь с Россией и Русской Церковью?
арх. ХРИЗОСТОМ. У нас всегда были добрые отношения как с Русской Православной Церковью, так и с политическим руководством России. Когда в 2005 г. возник риск, что через Совет Безопасности ООН протащат план Аннана, я перед лицом опасности направил письмо Патриарху Московскому и Всея Руси Алексию II с просьбой обратиться к президенту Владимиру Путину с целью заручиться вето Российской Федерации, являющейся постоянным членом СБ ООН, для предотвращения распада Кипрской Республики. И Патриарх Алексий выполнил мою просьбу, за что я его неоднократно благодарил. Когда я встречался с министром иностранных дел Сергеем Лавровым, он пообещал мне, что Россия всегда будет рядом с Кипром и поддержит переговорный процесс, стремясь к достижению такого результата, который будет устраивать весь кипрский народ.
Сегодня, как и в прошлом, я призываю всех наших русских друзей оставаться нашими неусыпными стражами, потому что мы малы и слабы и нуждаемся в такой великой православной стране, как Россия, ибо мы братья во Христе.
Беседу вёл Валерий Петров
Елена Антонова ПЕСНЯ РУССКАЯ, РОДНАЯ…
Знаю наверное, что и вам не раз доводилось спешить на какое-нибудь выступление деятелей культуры с тоскливым чувством зря потраченного времени. К счастью, бывает, что такой настрой по мере действа меняет свой знак, а наслаждение от увиденного и услышанного может подарить еще и радость — так неверное мнение вдруг превращается в нежданный подарок. Если же волею судеб тебе позволено посетить три таких вот внешне неброских и "непрестижных" концерта подряд, да еще под занавес уходящего года, то ты и впрямь начинаешь казаться себе счастливой. Губы тронуты улыбкой, лицо помолодело, походка стала упругой — а все оттого, что давние мечты о "светлом и справедливом" будущем те вечера неприметно в тебе укрепили. Согласитесь, что в век футурологического пессимизма такой сухой остаток очень даже весом. И, как бы для того, чтобы ты продолжала воспринимать всё происходящее глубже и сильнее, память, как фокусник из шляпы, вытаскивает чудные строки Пушкина: "Кто на снегах возрастил Феокритовы нежные розы? В веке железном, скажи, кто золотой угадал?".
Московский открытый фестиваль русской песни "Как на горушке стояла Москва…", прошедший в Большом зале ЦДРИ, — хронологически первый из тех трех упомянутых концертов. Как любой фестиваль, он должен иметь жюри, участников-артистов и участников-зрителей. Я не оговорилась, зрители тоже должны были принять активное участие в фестивале: одной из престижных наград считался Приз зрительских симпатий. Сразу замечу, что этого по большому счету не получилось: функции публики по части судейства в основном взял на себя заместитель председателя жюри. Зато все, что касалось самого пения, было на высоте.
Сейчас мы наблюдаем явный подъем интереса к фольклору, народной и авторской песне, что и отразили выступления Московского фестиваля. Свое искусство продемонстрировали 13 вокальных ансамблей, среди которых — 4 детских, а также более 15 "единоличников" народной и авторской песни. Из-за большого числа участников каждый смог спеть только по одной песне, что, конечно, осложнило задачу их оценки. Но для слушателей в зале концерт стал настоящим праздником песни.
Среди выступавших были и народные коллективы, и профессиональные исполнители, и студенты музыкальных училищ. Многих из них отличал не только высокий артистизм, но и неподдельное чувство. Отметить всех понравившихся возможности нет. Упомяну о Вере Астровой из Кемерова, спевшей под аккомпанемент на рояле свою песню "Кемеровский крест", слова и музыка которой отмечены ясной мыслью и мелодичностью, да о Евгении Карунине, авторе музыки и стихов хорошей песни "Инок Пересвет". Не могу не сказать также и о выступившем напоследок ансамбле "Измайловская слобода", составленном из взрослых и детей разного возраста, которые, пританцовывая, поют старинные игровые и обрядовые народные песни так, как это делали в деревнях наши предки, получая удовольствие в первую очередь для самих себя. И эта всамделишная жизнь песен вызывает такую ответную реакцию публики, так зажигает зал, что достичь этого любой, самой артистически-изощренной имитацией народного пения нет никакой возможности.
Три дня спустя я шла ранним вечером по Замоскворечью, направляясь в Храм Николая Чудотворца в Кузнецах, на территории которого должен был состояться концерт по случаю 180-летия со дня смерти Шуберта, куда меня пригласил мой давний знакомый, духовный ученик Бориса Чайковского, талантливый композитор и редкой скромности человек Владимир Довгань. Будучи более десяти лет доцентом Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, он задумал провести концерт памяти одного из величайших гениев музыки в конференц-зале Храма, обладающем весьма хорошей акустикой и неплохим роялем. Для этого концерта Довгань выбрал свою любимую сонату Шуберта — N4 ля мажор, 8 его знаменитых песен — Серенада, Дикая роза, Баркарола, Форель, список которых завершает написанная в последний год жизни композитора Ave Maria, и Дивертисмент опус 54, созданный для четырехручного исполнения на фортепиано и очень симфонически звучащий. В концерте, прообразом которого стали те музыкальные камерные вечера, что были привычны для моцарто-шубертовского окружения, приняли участие дочь Довганя Надежда, студентка РАМ имени Гнесиных; его жена — пианистка Татьяна Николаевна; хорошая, тонко чувствующая певица, доцент РАМ Ирина Погибенко и сам Владимир Борисович, сильный пианист школы Нейгауза. А украшением концерта, как в легендарные времена самого Шуберта, стала блестящая по форме, смыслу и исполнению импровизация Довганем вариаций на тут же предложенную ему тему, которой стала шубертовская Серенада. Все более и более воодушевляясь, Довгань импровизировал чуть ли не полчаса, и все не мог остановиться. Это творчество, проходящее на твоих глазах, заворожило, заставляя взволнованно биться твое сердце.
Третий концерт состоялся на следующий день на Таганке в камерном зале некоего учреждения. Был он также посвящен русской песне, но с более глубокой проработкой темы Родины и России.
Это — сольное выступление человека, сочиняющего слова и музыку песен, исполняющего их, об учащего молодых подвижническому к ним отношению и без остатка отдающего всему этому себя самого. О человеке этом, которого зовут Александр Николаевич Васин, я писала и раньше, потому что люди такого накала и темперамента притягивают, хотя находиться в их орбите, тем более, оппонировать им трудно, почти невозможно. Но слушать пение Васина, прислушиваться к его словам интересно (он в своих концертах всегда разговаривает с публикой), особенно когда он говорит о музыке поэтического слова, подчиняющей себе собственно музыкальное сопровождение. Главное, что придает его песням и пению непреходящую ценность, это то, что стихи, выпеваемые им под его музыку, становятся как бы более выпуклыми и весомыми, раскрывают их глубинный смысл, хотя здесь есть некая метафизика. И еще. Мало найдешь артистов, которые бы так же полно выкладывались в концертах, как это делает Васин. В последнем концерте он потряс меня своим проникновенным раскрытием лирических стихов Владимира Соколова, Анатолия Жигулина и Геннадия Шпаликова. Впрочем, так и должно быть. Ведь только неравнодушные могут ощутить и передать жизнь в полной мере.