Газета Завтра 836 (100 2009)
Шрифт:
В 2009 году чернокожий учёный Адриан Хелмсли (Чиветель Эджофор) отправляется в Индию, где спускается в самый глубокий в мире медный рудник. Индийские коллеги в тревоге сообщают Хелмсли, что вспышки на солнце раскалили земное ядро, и планете угрожает смертельная опасность. Хелмсли мчится в Вашингтон, где сразу же попадает под ясные очи чернокожего президента США Уилсона (Дэнни Гловер). "Мир, как мы его знали, подходит к концу", — вторит известным словам Бориса Гребенщикова встревоженный учёный. Чело президента темнеет ещё больше. Тем более, что печальные разработки геологов полностью совпадают с пророчеством майя. 21 декабря 2012 года, по мнению вымерших индейцев, случится парад планет: Сатурн, Юпитер, Марс и Земля выстроятся в одну линию — и цивилизация исчезнет с лица земли. Услыхав такое, мир, как говорится, затаил дыхание.
Спустя три года, в мировом арсенале уже имеются гигантские ковчеги для спасения "золотого миллиарда" — стоимость проезда, что характерно — миллиард евро. Таких денег нет у Джексона Кёртиса (Джон Кьюсак) — писателя и "наивного непуганого оптимиста" — как отзываются о нём литературные критики. Зато у него есть бывшая жена (Аманда Пит) и двое детей. Как и у другого героя из фильма на схожую тему, а именно — Тома Круза из спилберговской "Войны миров", отношения Джексона Кёртиса с детьми носят не самый миролюбивый характер. Старший сын активно враждебен, младшая дочь еще слишком мала, чтобы вникать в семейные проблемы. Джексон Кёртис — не Стивен Кинг и даже не Роберт Маккаммон. Он неудачник. Его книжка рассказов разошлась тиражом всего в полтысячи экземпляров, и поэтому писатель вынужден подрабатывать водителем лимузина у русского олигарха Юрия Карпова, отца отвратительных толстячков-близнецов и любовника молодой красотки Тамары, не расстающейся со своей миниатюрной собачкой по кличке Цербер. Тем временем Калифорнию начинают трясти подземные толчки. Местная радиостанция истерично вещает об апокалипсисе — у микрофона полубезумный бородач-конспиролог Вуди Фрост (Вуди Харрельсон) — характерная копия Мэла Гибсона из "Теории заговора". А по телевидению калифорнийский губернатор с киношным прошлым уверяет всех, что тревожиться незачем. И тут нельзя не процитировать изумительный диалог: "Губернатор сказал, что всё будет хорошо!" — "Он же актёр, он читает написанный текст!".
Но все понимают, что хорошо не будет. Буквально через секунду начнут рушиться здания, исчезать города, уходить в вечность целые континенты. Джексон Кёртис в компании своих родных и — о, ужас! — родственников русского олигарха пытается выжить любой ценой.
Режиссёр Роланд Эммерих вошёл в историю тем, что в последнее десятилетие с маниакальным упорством воскрешал типично семидесятнический жанр фильма-катастрофы. "День независимости", "Годзилла", "Послезавтра" и, наконец, "2012" созданы для тех (а таких великое множество), кому любо-дорого наблюдать, как человечество сметается с лица земли, барахтается в мутном потоке конца времён, шепчет последнее "прости" эпохе. Если раньше в фильмах данного жанра человеческая фантазия ограничивалась падающими самолётами, тонущими лайнерами или одним действующим вулканом, слетевшим с катушек, то с пришествием Эммериха бедствия приобрели вселенский масштаб. Режиссёр уже разрушил Манхеттен при помощи гигантской ящерицы, пришедшей из страны Восходящего Солнца, взорвал Белый дом инопланетными лазерами и превратил Нью-Йорк в огромное эскимосское иглу. В своём последнем фильме Эммерих пошёл еще дальше. Например, обрушил на голову бедному Дэнни Гловеру, который "уже слишком стар для подобного дерьма" авианосец с говорящим названием "Джон Кеннеди". Другие аспекты катастрофы, в которую было повержено человечество, можно легко оставить за кадром. Мастерские спецэффекты гибели цивилизации рекомендуется увидеть своими глазами. Пересказ подобных катаклизмов явно неуместен.
Еще более интересным кажется участие в этом вселенском потопе русских. Помимо обозначенного выше мерзкого олигарха, в картине ключевые роли играют самолёт будущего Ан-500, пилотируемый бесстрашным русским пилотом, и русский президент. Зрителю даётся понять, что олигарх — он и в Америке олигарх, а простые русские люди — молодцы и герои. Движимый странным политкорректным чутьём, Эммерих не показывает крушение Кремля, зато с наслаждением крушит в пыль собор Святого Петра и Эйфелеву башню. Хотя большинство отечественных зрителей, вероятно, предпочли бы увидеть своё, родное.
"2012", возможно, не было бы так легко и забавно смотреть, если бы не бронебойная ирония в изображении главных героев. Хочется верить, что "повторение пройденного" допущено сознательно. Что американская мифология, наконец, полностью изжила себя. Низвелась до того, что для воссоединения старой доброй американской семьи, в очередной раз требуется конец света или вторжение гигантских треножников с Марса. И это единственное условие. Пусть и не для спасения планеты, но для благоприятных климатических условий счастливого брака. Диалоги, порой вызывающие в памяти спецразговоры в японских фильмах о гигантских монстрах, и вовсе заставляют поверить, что перед нами, в сущности, чёрная комедия с бюджетом в 260 000 000 американских долларов. И это прекрасно.
Впрочем, это мелочи. "Главное, чтоб всё рушилось", как сказала одна поклонница данного жанра. И, судя по фантастическим сборам нового творения Эммериха, с подобным мнением согласны многие.
Вам понадобился автокран грузоподъемностью 25 тонн 14 ? Обращайтесь к нам, у нас есть такой в продаже.
Владимир Винников АПОСТРОФ
Виктор Петелин. Мой ХХ век: счастье быть самим собой. — М.: Центрполиграф, 2009, 639 с., 1000 экз.
"Быстры, как волны, дни нашей жизни", — писал русский поэт XIX века Андрей Серебрянский. А Гераклит некогда сказал: "Нельзя войти дважды в одну и ту же реку". Но, похоже, в одну и ту же реку нельзя войти даже однажды — пока ты в неё входишь, она изменяется...
И чем дальше каждый из нас от истоков своей жизненной реки, тем сильнее хочется заново проследить её течение, осмыслить текущее время в его прошлом, нынешнем и, возможно, будущем движении.
Виктор Васильевич Петелин издал именно такую книгу воспоминаний: устремленную из прошлого — в будущее. Не случайно она адресована его внуку: "Может быть, он полнее и лучше реализует свои возможности, данные ему от Бога и родителей”, — и всему потомству автора.
Старые письма, старые статьи, будучи собраны вместе и вставлены, как в оправу, в обстоятельный и неспешный рассказ Виктора Петелина о собственной жизни, о своих родственниках, о своих друзьях и недругах, о соратниках и противниках, обретают совершенно новое и неожиданное качество.
Моё личное впечатление от прочитанного неожиданно оказалось сродни давним детским впечатлениям, когда из кладовки родителями доставался заветный сундук с многоцветными старинными игрушками. И чего там только не было: птицы, зверушки, бусы, шары, сосульки, и венчающая всё огромная звезда, вроде бы не рождественская даже, а красная, кремлёвская, — всё лучилось отблесками какой-то иной, лучшей жизни, которая незримо была, есть и будет рядом с нами... И всем этим богатством украшалась зелёная лесная красавица, принесенная в дом отцом. Конечно, были исколотые иголками пальцы, были нечаянно разбитые игрушки с кровью от порезов и слезами от утраты недавней красоты. Но за окнами всё равно, радуя глаза и сердце, падал пушистый сказочный снег Новогодья...
Так и здесь: читая книгу Виктора Петелина, заново приобщаешься к непрерывной, могучей и живоносной красоте нашей культуры. Михаил Шолохов, Виктор Астафьев, Анатолий Иванов, Василий Белов, Евгений Носов, Пётр Проскурин... И — дальше от нас во времени: Михаил Булгаков, "красный граф" Алексей Толстой, Фёдор Шаляпин, Лев Толстой... А вокруг этих творцов — десятки других людей, знавших и любивших их...
"Если сформировалась плеяда, то, значит, нужно искать тех, кто эту плеяду формировал, и не только формировал, но и пробивал в планы издательств, писал об этих писателях, рекомендуя читателям обратить на них внимание, тем самым формируя общественное мнение, тем самым формируя мнение власть имущих и пр. и пр." — это Виктор Петелин о писателях-"деревенщиках", к становлению и творчеству которых он имел самое непосредственное отношение и в издательстве "Советский писатель", и в "никоновском" журнале "Молодая гвардия"... Своей "национальной", а не "классовой" позиции автор не скрывал и не скрывает, а по поводу самой первой книги говорит: "Эта книга ("Гуманизм Шолохова". — В.В. ) поставила меня в ряды русской писательской дружины".