Газлайтер. Том 5
Шрифт:
— Жалко, бомб нет, — вздыхает Студень. — Да и то бы не помогло. Это дверь от сейфа. Видал я такие — в жизнь не пробить.
— Мазака! — недовольно рычит Змейка, замахав всеми четырьмя когтистыми руками. Гвардейцы рядом спешат отойти от нее, хотя и так держатся на приличном расстоянии и спиной не поворачиваются. — Муз кааназа нерсти го! Банга! Кала буч! Хури фака?!
«Человек! Чего мы ждем? Для меня нет физической преграды! Пусти меня туда! Я убью всех во имя твоё!»
Это, конечно, мысль. Но я что-то переживаю за нее. Тем более что внутри бункера сидят четверо одаренных с щитами, и
— Как Змейка проявила себя при штурме? — спрашиваю Студня.
— Ох, шеф, это было что-то! — не сдерживает восторга гвардеец. — Впервые такое вижу! Она двух физиков на фарш пустила в два касания! А еще шестерых автоматчиков прогнала через себя словно мясорубка — руки вертелись такой бешеной мельницей, что было не разглядеть!
То-то я смотрю, что гвардейцы стали поглядывать на Змейку с еще большей опаской и уважением. В бою со мной она не смогла в полной мере проявить свою смертоносность, а здесь ей выпало раздолье.
Похвала Студня всё и решила. Немного покумекав, я придумываю план. Решено и подписано. Змейка идет внутрь, но сначала предварительный инструктаж и подготовка.
Первым делом втолковываю Горгоне: если запахнет жареным — сразу валить. И не врагов валить — самой валить. Понятие «отступление» со скрипом дается бесстрашной хищнице, но ей приходится смириться с приказом. Второе поручение: если возможно — Смельного не убивать, только ранить. Ну и третье — слушаться моих пси-приказов.
А дальше я касаюсь сейфовой двери обеими руками и запускаю внутрь Тьму да побольше. Мрак не имеет физического воплощения, а потому никакая груда металла его не остановит. Судя по тому, как близко скучковались за дверью сознания, бункер — это всего лишь небольшая комната, а потому наполнить его концентрированным мраком достаточно несложно.
Даю ментальную отмашку Змейке, и Горгона, резко став бестелесной, ныряет в дверь. Она оказывается в кромешной тьме, но чешуйчатая красотка не теряется — я даю ей ментальную карту сознаний, кто где стоит. И в ту же секунду начинается резня. Моя хищница режет магов, словно колбасу, и моего восприятия достигают ментальные крики жертв Горгоны.
Люди Егора пытаются отбиваться. Глазами Змейки я вижу, как вспыхивают во тьме огонь и молнии. Мне приходится напрячься, чтобы запустить в бункер больше Тьмы. Но все равно мрак уже не кромешный. Магия напоролась на магию. Впрочем, бандиты внутри поздно спохватились. Змейка уже перебила почти всех. Она эффективно комбинируют нечеловеческую скорость, бестелесность, ползание по потолку и стенам и атаки из темных углов, куда еще не достиг свет фаерболов.
Буквально за считанные секунды рубка заканчивается. В железной комнате остаются только два сознания — невредимой Змейки и полумертвого «кровника».
С протяжным гулким скрипом сейфовая дверь отворяется. Из посветлевшего бункера выходит радостная Змейка: вся залитая чужой кровью, клыкастый рот до ушей, желтые глаза горят, словно у кошки.
— Мазака, пир би фака, — Горгона гордо выпячивает крупную грудь.
Но смотреть на нее как на женщину гвардейцы поостереглись. И я прекрасно их понимаю — ветераны, конечно, всякого повидали, но жить всем хочется.
«Молодчина!» —
Вскоре гвардейцы достают из заваленного трупами бункера растерзанного Егора. Просканировав его, я от радости хлопаю в ладони. «Кровник»! Свезло так свезло! Жить ему немного осталось, поэтому спешу провести сеанс погружения в Астрал. Приходится лечь на грязный пол, но куда деваться, чай не дворяне пока еще, можем и потерпеть неудобства.
Захват разума Егора, нырок на изнанку и обратно, и всё я обладатель Дара крови. И хоть уровень силы не «ахти» — второй ранг Воина, — Дар специфический и очень занимательный. А это, судари и сударыни, значит, что у меня в рукаве офигенный козырь. Любой знает, чего ждать от огневика Мастера, но мало кто в горячке боя способен предугадать, какую фичу выкинет слабый «кровник». Поэтому берем, даже не задумываясь, берем. Тем более, что Егор тот еще отморозок. Перечень «подвигов» у него огромный — от изнасилований до истреблений целых семей конкурентов по бизнесу.
Вернувшись, я сразу велю принести со двора связанного сканера. Парень тоже оказывается той еще нравственной сволочью, что неудивительно — шайка-то одна. Помимо всякого, еще и избивает собственную жену, мразь. А значит — в копилку! То есть, в Коллекцию!
Закончив со сканером, я, усталый, но довольный, встаю с пола и чуть пошатываюсь. Но бдительная Змейка поддерживает меня тремя ручками, за что ей большое спасибо.
— Камеры подчистите, — велю Студню.
— Сервер уже сожгли, шеф, — кивает бдительный командир группы.
— Хорошо. Сейчас немного отдохнем — и двинемся к следующему, — усмехаюсь.
Вслед за мной широко оскаливается и Змейка, и от вида ее окровавленной гримасы ближайшим гвардейцам резко плохеет. О и правда: перед выездом надо помыть Горгону, а то замарает салон машины, а тачки-то арендованные!
— На этот раз к заказчику? — предполагает Студень.
— Возможно, — пожимаю плечами. — А, возможно, очередной посредник. Как приедем, так узнаем. Наша цель номер «два» — баронский гвардеец Жбанов.
— Гвардеец? — повторяет пораженный командир.
— Ага, поэтому в этот раз придется попотеть, — предполагаю. — Но это не точно.
— Да? — принимает входящий звонок барон Горнорудов, сидя в своем кабинете и рассматривая ювелирный каталог. Павел как раз выбирал, чем бы порадовать свою любимую супругу. Это жемчужное ожерелье отлично подойдет под ее красивый цвет глаз…
— Павел Тимофеевич, вечер добрый! Простите, что тревожу, но произошла одна неприятность, — со вздохом произносит гвардеец Жбанов. — Помните, вы давали задание устранить Вещего через посредника?
— Помню, что ты провалился, — фыркает барон.
— Я прошу о прощении, — спешит добавить Жбанов. — Но дело в том, что, похоже, Вещий узнал имя посредника.
— Похоже? — переспрашивает Павел.
— Посредника убили около двух часов назад. Он должен был выполнить одну операцию для меня, я позвонил запросить отчет, а не дозвонившись, отправил к нему человека, но в итоге…весь его дом зачищен, в живых остались только жена и любовница посредника.
— Они видели напавших? — Павел стискивает телефон.