ГД. Книга четвертая
Шрифт:
Взяв кувшин, я вернулась в разгромленный зал, и стянув с лица ворот платья, обратилась с лорду Арнелу с любезным вопросом:
– Вы не могли бы придержать его хвост?
Дракон весьма скептически воззрился на кувшин в моих руках, едва заметно скривился, едва взглянул на меня, заклинание вызывало все больший дискомфорт, и произнес:
– Как вам будет угодно.
В следующее мгновение лорд Арнел сделал то, чего я от него никак не ожидала – подошел к Зверю, напрягшемуся при моем появлении с кувшином, уклонился от попытки чудовища добраться до
– Действуйте, мисс Ваерти. Только, возможно, мне стоит напомнить вам, что опиум не действует на драконов.
– О, – я изобразила удивление, – но тут есть отличнейший и наивонучейший ром.
– Хм, – протянул лорд Арнел. – Пытки отвратительным запахом, это нечто определенно новое.
И тут Зверь захохотал. Он был не в лучшем положении, и еще не подозревал, что впереди его ждет нечто чудовищное, а потому, несмотря на пленение, снизошел до насмешливого:
– Это поило я пил почти каждый день, мисс Ваерти.
Я посмотрела в его желтые, с алой радужкой и круглым черным зрачком глаза, и улыбнулась. Да, он, возможно, выпивал в этой корчме каждый день. Вполне допускаю это. Вот только он пил джин или виски, гораздо более дорогие напитки, нежели остальные посетители. Ром с лаунданумом ему видимо не подавали. Я собиралась это исправить.
Прикосновение пальцами к дернувшейся могучей шее Зверя, полившееся адское зелье и зловещее:
– A sorbendum praebe!
Он сглотнул прежде, чем сумел подавить приказ, направленный на обычный рефлекс горла.
Он сглотнул даже не представляя, что он проглотил.
А вот после этого я поднялась, отряхнула платье, и отошла к стене, в ожидании дальнейшего. Лорд Арнел, едва убедился, что я уже на безопасном расстоянии, так же отошел от Зверя, который ошалело вращал глазами, открывал и закрывал пасть, и мелко дрожал, еще не ведая, что мелкая дрожь скоро сменится полноценной лихорадкой и тем, что испытывают все оборотни, после употребления опиума. Я ждала этого момента с чувством ненависти и жестокости, с удивлением узнав, что оказывается я вполне способна на подобные чувства. Но все мое существо в данный момент предпочитало испытывать ненависть. Ненависть, а не страх и чувство нарастающей тревоги – Давернетти еще не вернулся.
А затем порыв ветра, властный голос старшего следователя, раздающего приказы на улице, распахнутая дверь и торжествующее:
– Бель, твой конюх в порядке!
Я разрыдалась. Как маленькая. Стояла, закрыв лицо руками, и просто не могла остановиться. Утешал меня, кажется, тоже Давернетти, по крайней мере, вряд ли кто-либо еще способен сунуть девушке платок со словами «Вытри сопли», но и его сарказма хватило ненадолго.
– Бель, милая, может воды? – встревожено спросил старший следователь.
– ДАААА!
Раздавшийся вопль потряс здание, стены, меня, стоящего рядом со мной Давернетти со стаканом воды, но только не лорда Арнела, продолжающего
– ВОДЫ МНЕ! Воды!
Давернетти взял и молча сунул стакан, и сунул его мне. Я молча взяла и отпила глоток.
– Мнеее!!! – заорало чудище. – Не пей все, оставь мнеее!!!
Я вернула стакан старшему следователю, вернула бы и платок, но он был совершенно мокрым, так что я решила, что для начала его неплохо было бы выстирать, и молча сунула влажную ткань в карман.
– О, ты приняла мой подарок, – подметил лорд Давернетти.
– Позаимствовала на время, пока не постираю, но могу вернуть и мокрым, если желаете, – высказала я.
Давернетти молча протянул руку, демонстрируя, что он не против немедленного возврата. Я молча посмотрела на следователя. Следователь тоже пытался сосредоточить свой взгляд на мне, глядя куда-то в район носа, но у него определенно ничего не выходило.
– Никогда не думал, что женщина с тремя носами может выглядеть привлекательно, – задумчиво протянул Давернетти, – но тебя, Бель, ничто не испортит. Платок.
– Он мокрый, – стыдно, но факт.
– Ничего, я сохраню его, как свидетельство твоих благодарственных рыданий. Это будет греть мне сердце.
– Едва ли мокрая ткань способна согреть сердце, – упорствовала я.
– ДАЙ МНЕ МОКРУЮ ТКАААНЬ! – заорал Зверь.
Мы едва ли взглянули на него, поглощенные противостоянием по поводу платка, и тут Давернетти выдвинул неоспоримый аргумент:
– Я спас твоего конюха.
Это действительно аргумент.
Я молча достала мокрый платок, вполне допуская что на нем могут быть не только слезы, но и сопли, и передала Давернетти. Старший следователь благоговейно принял акт моего поражения, извлек из кармана сосуд, пинцетом уместил в него платок, основательно закрыл все крышкой, и коварно усмехнувшись, прошептал:
– Жди нового приворота, сладенькая моя Бель.
Я мрачно посмотрела на старшего следователя. Мне бы хотелось верить, что взгляд мой был выразительным и выражал негодование, но я поняла всю бессмысленность этого, едва Давернетти задумчиво произнес:
– Три пары осуждающих глаз, это нечто.
Что ж, я пыталась по-хорошему.
– In drag!
И пока дракон пытался перебороть заклинание подчинения, я забрала стеклянный сосуд. Но затем постояла, подумала, вспомнила как лорд Давернетти спас мистера Илнера, ради этого даже оставив лорда Арнела одного, и…
– Ладно, держите, – и я протянула бутылочку с трудом выпрямившемуся старшему следователю.
– Это была шшшутка, – сдавленно произнес он.
Мне стало совесно.
Однако, быстро сграбастав сосуд, Давернетти засунул его в свой карман и уже без тени иронии добавил:
– Но раз ты согласна, то почему бы и нет. Потренируюсь в приворотах. Адриан, что со Зверем? Откуда такая жажда и даже вовсе не крови?
Лорд Арнел молча посмотрел на меня. Давернетти посмотрел на меня. Зверь тоже посмотрел на меня.