ГД. Книга четвертая
Шрифт:
Я улыбнулась. Грустно, безрадостно, и несколько иронично. Над ситуацией действительно можно было бы поиронизировать вдоволь. Мы в тюремном помещении, одна рука лорда Арнела продолжает удерживать Зверя, не предоставляя ему и шанса вырваться, второй он сжал меня, тоже лишив шанса на спасение. И только сейчас я поняла, что меня попросту заманили в ловушку. Арнел знал, что я не стану применять магию вблизи Зверя, и так же превосходно знал, что не стану противиться его близости, в стремлении получить ответы на не дающие мне покоя вопросы. Меня виртуозно заманили в зпадню, а теперь не менее виртуозно соблазняют, и как бы мне не хотелось, я не могла отрицать – соблазнять лорд Арнел умел. Примерно так же, как и я противостоять соблазну.
– Взгляни на меня.
– Не хочу, –
Миг тяжелого, напряженного молчания, и пугающее обещание:
– Захочешь.
И он оказался абсолютно прав – я возжелала воззриться на него в тот же миг. Резкий разворот, и вздернув подбородок, я вызывающе ответила на его не менее вызывающее поведение. Вызов брошен – вызов принят.
– Не могу понять вашего поведения! – все так же тихо, не желая делать остальных присутствующих свидетелями наших крайне непростых отношений, произнесла я. – Не так давно, в письме, вы заверили, что не воюете с женщинами, но сейчас делаете именно это, загнав меня в западню, где наживой было мое любопытство, а капканом ваше полнейшее нежелание соблюдать приличия.
Увы, моя попытка призвать дракона к ответу оказалась провальной.
– А это не война, Анабель, – проникновенным, ввергающим в трепет голосом произнес лорд Арнел, – это охота. Охота на тебя.
– Вот как? – меня передернуло от подобной «прямоты». – Что ж, позвольте вам напомнить еще один момент. Не так давно, вы произнесли: «Я желаю вам счастья, мисс Ваерти. Вы его достойны». И что же изменилось сейчас, лорд Арнел? Я, по-вашему, более недостойна счастья?!
Он промолчал, вот только взгляд… страшный взгляд драконьих глаз с вертикальными зрачками казалось, остекленел. Словно озеро затянуло ледяной коркой, а затем лед треснул, безвозвратно уничтожая что-то, от чего остались одни осколки. Боже, я с трудом сдержала порыв остановить это. Собрать все осколки. Прекратить войну. Сдержала порыв схватить этого мужчину за руку, в стремлении остановить то падение в пропасть, что отражалось в глазах дракона.
Но я сдержалась. Потому что он – дракон. Он дракон, которого я научила летать, и из любой, даже самой бездонной пропасти он воспарит победителем, а что останется от меня? Ничего. Абсолютно ничего. И свой порыв я подавила, до боли сжав ладони. Мне было что терять даже сейчас, даже в этом пронизанным холодом городе, и я не желала забывать об этом.
– Мисс Ваерти, а сейчас вы, по-вашему, счастливы? – раздался тихий вопрос.
Дракон.
Любой джентльмен ответил бы на поставленный вопрос, лорд Арнел же избегнул этого, задав собственный. Причем тот, ответ на который мы знали оба, и этот ответ был отрицательным.
Отвернувшись, я посмотрела в серую стену тюремного помещения, и промолчала.
Несколько минут назад лорд Арнел сказал, что я задаю на редкость правильные вопросы, что ж, кажется, пальму первенства в этом деле теперь можно было смело вручить ему самому. Потому что один простой вопрос, всколыхнул во мне такую бурю чувств, о которой я ранее и не подозревала.
Счастлива ли я? Нет. И самое страшное в том, что я не была счастлива уже давно. Очень-очень-очень давно. Когда же я утратила свое счастье? В тот день, когда наивная юная девушка, до которой снизошел сам профессор Стентон доверилась ему настолько, что забыв о добродетели, о правилах и нормах приличия, о своей семье и общественном мнении. И о чем я тогда только думала?! Окрыленная мечтой стать чем-то большим, чем просто добродетельная жена, я грезила о научных трудах, карьере и, возможно, ученой степени… И вот он итог наивных мечтаний. Я потеряла все. Абсолютно все. Я потеряла семью, нареченного, а после и вовсе была изгнана из общества, с перспективой провести остаток своих дней в тоске, унынии и одиночестве. Печальная участь доверчивой идеалистки.
– Нет, лорд Арнел, сейчас я не счастлива, – все так же глядя в стену, практически прошептала я.
– Я рад, что вы это осознаете, – мягко, почти вкрадчиво произнес дракон.
Я подняла вопросительный взгляд на него, не понимая, чему же в данном случае можно радоваться.
И Арнел ответил:
– Это позволяет мне перейти к тем
Потрясающе! Воистину, просто потрясающе!
Наверное, я улыбнулась. Вероятно, лорд Арнел этого не увидел, а если и имел возможность узреть, то сразу в тройном варианте. Зато у меня была превосходная возможность лицезреть истинного дракона, в его почти истинной ипостаси – сильный, уверенный в себе и своей силе мужчина, одной рукой удерживающий Зверя, второй практически обнимающий меня, и решающий не один, не два, а сразу три задачи одновременно – удержание Зверя, допрос Зверя, и соблазнение меня. И он справлялся. Превосходно справлялся… с первым двумя задачами.
– Лорд Арнел, вы спросили счастлива ли я, и получив ответ «Нет», удовлетворились этим. Напрасно. – Я смотрела в черные глаза со все той же грустной улыбкой, грустной и горькой. – Вам стоило задать другой вопрос.
– И какой же? – напряженно спросил он, и на мраморно-безупречном мужественном лице его, настороженно сверкнули тревогой темные глаза.
Я любовалась им в этот момент. Как драконом, как мужчиной, как личностью, как явлением природы. Столь же величественным и могучим, как бушующий океан или вызывающий содрогание гром надвигающегося шторма – он вызывал восхищение, бесспорно. Могла ли я винить его в порочности и питаемой ко мне непозволительной страсти? Едва ли. Он являлся драконом, и я, узнающая о драконах больше с каждым днем, была вынуждена признать – они кардинально отличаются от людей. И то, что мы видим их в человеческой форме – лишь оболочка, налет цивилизации на хищном оскале сильнейших из когда-либо проживающих существ. Обижаться, негодовать, ощущать себя оскорбленной? В этом не было смысла. Все равно, что в разгар грозы выйти из укрытия и стоя под дождем посылать ругательства сверкающим молниями тучам. Бессмысленно, безнадежно и бесполезно. А еще опасно. Крайне опасно. Ведь никогда не известно, чем обернется буря, или до какой высоты поднимутся волны во время шторма. Именно это меня и пугало – непредсказуемость лорда Арнела. Мне казалось, мы все решили еще тогда, когда он при мне читал мое исполненное эмоциями послание, но вот он печальный итог – я в ловушке собственных глупости и любопытства, а дракон теряет разум от страсти, на которую я никогда не сумею ответить. Никогда. Мне не семнадцать, я через многое прошла, и я не желаю потерять уважение в глазах тех последних людей, кто еще предал меня презрению, как моя семья и все те, кого я считала близкими.
– Вы не спросили, в какой момент я утратила счастье, – тихо сказала дракону.
– И в какой же? – вопрос прозвучал почти требованием.
Что ж, вот ответ:
– В тот момент, когда доверилась дракону.
Я едва ли произнесла это тихо, и боюсь, в сказанном прозвучала вся горечь, что я испытывала по данному поводу. Горечь напрасных сожалений.
– Вот как, – тихо произнес лорд Арнел.
Кивнув, я посчитала нужным разъяснить данный момент и пояснила:
– Не стану заверять вас, что доверие мое было предано, мне не в чем винить профессора Стентона кроме одного – молчания о том, что меня ожидает. Но он промолчал, а я была слишком юна и наивна, чтобы предугадать… Как вы там сказали? Перспективы? Что ж, я была слишком наивна, чтобы просчитать перспективы и понять, что ждет меня впереди. Как итог…
Я развела руками, недвусмысленно намекая на окружающую действительность. Была ли я ей рада? Отнюдь.
– Но сейчас, – медленно, осторожно, почти вкрадчиво произнес лорд Арнел, – вы уже достаточно «не наивны», чтобы…
Он не стал договаривать. Вероятно, впечатленный тремя парами моих глаз, с холодным вызовом взирающих на него. Поэтому договорила я.
– Лорд Арнел, шесть лет назад, заключая договор с профессором, я поддалась тщеславию и гордости, коие в тот момент превалировали в моей душе, вероятно в силу излишне юного для принятия подобных решений возраста. И в результате, единственным, что не пострадало от нашего с лордом Стентоном соглашения, была лишь гордость. Вы же предлагаете мне то, что не оставит мне даже ее!