Где будет труп
Шрифт:
— Ах, взяли посмотреть.
— Да, но таких, какие хотел мой муж, у них не было.
— Понимаю. Вы не помните название магазина?
— Да. Роджерс и кто-то. «Роджерс и Пибоди», кажется.
— Что ж, мадам. — Инспектор поднял взгляд от блокнота и сурово уставился на нее. — Удивит ли вас то, что продавец у «Роджерса и Пибоди» утверждает, что леди, одетая так же, как вы, и похожая на вас по описанию, в то утро купила у них воротнички и велела отнести сверток к ней в машину?
— Вовсе не удивит. Продавец был совершенно безмозглый. Он правда отнес сверток в машину, но это были не воротнички, а галстуки.
Инспектор засомневался. Это могло быть правдой. И самые честные свидетели порой ошибаются. Он решил ненадолго сменить тему.
— И вы снова подобрали мистера Уэлдона на Старом рынке?
— Да. Но, называя его мистером Уэлдоном, инспектор, вы приписываете мне то, чего я не говорила. Я подобрала кого-то — мужчину в темных очках, — но не знала его имени, пока он не представился, и потом я его не узнала, увидев без очков. На самом деле я тогда подумала и до сих пор считаю, что мужчина, которого я подвозила, был брюнетом. Голос того, другого, звучал похоже — но одного голоса все же мало. Я решила, что это, скорее всего, был он, потому что он все помнил и знал номер моей машины. Но опознать под присягой… — Она пожала плечами.
— Несомненно, мадам.
Инспектор прекрасно видел, что происходит. Раз уж выяснилось настоящее время убийства и утреннее алиби стало скорее опасным, чем полезным, от него безжалостно избавлялись. Новая морока, подумал он с досадой, опять проверять, когда и где что произошло. Он вежливо поблагодарил леди за помощь и спросил, нельзя ли поговорить с мистером Мокэмбом.
— С моим мужем? — Миссис Мокэмб демонстрировала удивление. — Вряд ли он сможет что-то вам сказать. Его ведь не было в то время в Хитбери.
Инспектор сообщил, что ему это известно, и намекнул, что это чистая формальность.
— Таков протокол, — объяснил он и туманно заметил, что по закону «бентли» владеет мистер Мокэмб, поэтому с ним нужно поговорить.
Миссис Мокэмб любезно улыбнулась. Мистер Мокэмб сейчас как раз дома. Он в последнее время нездоров, но, без сомнений, с готовностью окажет инспектору любое необходимое содействие. Она попросит его спуститься.
Инспектор Ампелти заметил, что в этом нет необходимости. Он будет счастлив сопроводить миссис Мокэмб в комнату ее мужа. Такая предусмотрительность вызвала улыбку у старшего инспектора Паркера: супруги Мокэмб, конечно, давно обо всем договорились.
Миссис Мокэмб подошла к двери, Ампелти двинулся следом. Поколебавшись мгновение, миссис Мокэмб вышла, предоставив второго гостя самому себе. Она поднималась по лестнице, а инспектор шел за ней по пятам, бормоча извинения и стараясь не слишком топать сапогами.
Комната на втором этаже, куда они вошли, была обставлена как кабинет, а приоткрытая дверь в глубине вела в спальню. В кабинете за столом сидел маленький рыжебородый человек. Он резко обернулся посмотреть на вошедших.
— Дорогой, это инспектор Ампелти из полиции Уилверкомба. Он хочет что-то узнать про нашу машину.
— Да, инспектор, что вас интересует? — сердечно заговорил мистер Мокэмб, но его сердечность не шла ни в какое сравнение с сердечностью инспектора.
— Здравствуйте,
Мистер Мокэмб поднял брови, покосился на жену, а затем весело рассмеялся.
— Инспектор, вы молодец! Что я тебе говорил, дорогая? Нашу доблестную британскую полицию невозможно провести. Инспектор с присущей ему проницательностью меня вычислил! Присаживайтесь, инспектор, и выпейте рюмочку, а я вам все расскажу.
Ампелти осторожно опустил свое крупное тело в кресло и взял бокал виски с содовой.
— Первым делом примите поздравления, вы прекрасный сыщик! — радостно сказал Мокэмб. — Я думал, что избавился от шпика в Селфридже, но, видимо, другой — который быстро менял шляпы — ухитрился не потерять след, несмотря на мою артистичную маскировку в кино. Теперь, полагаю, вы хотите узнать, что Альфред Мокэмб, лондонский комиссионер, делал в Уилверкомбе, переодетый Вильямом Шиком — жалким и презренным брадобреем? Я не виню вас. Выглядит это, надо признать, оригинально. Ну, для начала — вот мое оправдание.
Он вытащил из письменного стола стопку бумаги и придвинул к Ампелти.
— Я пишу пьесу для жены, — сказал он. — Вы, без сомнения, выяснили, что до замужества она была знаменитой Тилли Тулливер. Я уже написал парочку пьес под именем Седрика Сен-Дени — в свободное от работы время. А в новой пьесе действует странствующий парикмахер. Лучший способ уловить характеры и колорит — набраться собственного опыта.
— Понимаю, сэр.
— Надо было вам еще тогда все рассказать, — продолжал Мокэмб с видом искреннего раскаяния, — но я подумал, что можно обойтись без этого. Видите ли, я боялся, что буду выглядеть нелепо, если в Сити об этом узнают. Предполагалось, что я взял отпуск для поправки здоровья, и если бы мой партнер узнал, чем я на самом деле занимаюсь, он бы мог разозлиться. Так или иначе, показания я вам дал, а остальное не важно. Должен признаться, я с огромным удовольствием разыгрывал перед вами непутевого типа. Получилось вполне путно, не находите? Меня жена научила, конечно.
— Понимаю, сэр. — Ампелти тут же ухватился за ключевую подробность. — В таком случае ваш рассказ о встрече с Полем Алексисом — правда?
— Абсолютная, до мельчайших подробностей. Кроме, конечно, одного: у меня не было ни малейшего желания покончить с собой. На самом деле меня не слишком радовала перспектива ночлега в меблированных комнатах, подходящих для моего персонажа. Я, как мог, оттягивал недобрый час. Да, я состряпал для Алексиса рассказ о невезучем парикмахере, хотя и не брал у бедняги денег. Эту черту я не переступил. За ночлег заплатил собственной фунтовой купюрой. Но с тем вопросом про прилив вы меня почти поймали. Я увлекся живописными подробностями и сам себя перехитрил. — Он снова рассмеялся.
— Да уж, сэр. Заставили вы нас поплясать. — Инспектор посмотрел на листы рукописи, которые, как он понял, должны были подтвердить рассказ Мокэмба. — Жаль, что не поделились с нами своим секретом, сэр. Мы могли бы устроить все так, чтобы ничего не попало в газеты. Но если вы сейчас дадите новые показания, это все исправит.
Он склонил голову набок, будто прислушиваясь, и быстро добавил:
— Насколько я понимаю, ваши показания подтвердят то, что вы говорили на дознании? Вам нечего прибавить?