Где чудеса и леший бродит
Шрифт:
То, что эльф не коренной местный житель и так было понятно. Он вообще на фоне расхлябанной дороге и лапотных мужиков смотрелся немного сюрреалистично.
– Мира, – вежливо ответила я.
– Рад знакомству. Слышал, вы совсем недавно в нашем мире. И как вам?
– Эм… ну… своеобразно.
– Понимаю, местная дикость обескураживает, – высокомерно скривился Вэон и стал очень похож на Тала. – Но вы не видели лесов Лаориса, королевства эльфов. Местные ёлки и в подмётки не годятся нашим дубам. И какие закаты встают над озерами Светлого края….
И он мечтательно прикрыл
– Всё-таки Северу ужасно не повезло, – продолжил собеседник с видом знатока. – Оборотни не лучшие правители для этого края.
– Оборотни?
– Ну да, королевская семья состоит из одних волков, как и большая часть придворных, – на красивом лице появилась брезгливость.
Значит, к оборотням мы хороших чувств не питаем, но в гости ездим? Сдаётся мне, не случайно он у заборчика Тала стоял. Что-то тут нечисто.
– Так как, не желаете посетить Лаорис? – неожиданно сменил тему эльф.
– Даже не знаю… я и тут пока не до конца осмотрелась.
– Да на что тут смотреть, кроме мухоморов и сугробов, – отмахнулся собеседник. – А вот на моей родине действительно настоящие чудеса.
Я нервно рассмеялась. Чудес мне и здесь пока было более чем достаточно.
– Обязательно подумаю над вашим предложением в свободное от работы время.
– Вы работаете?
– Конечно, в Министерстве межрасовых конфликтов, – с гордостью ответила я.
– Но вы же ведьма! Губить такой талант на болотах, бегая за вороватыми полуденницами и капризными русалками? Нет, в этом государстве никогда порядка не будет, – сокрушённо заключил Воэн.
Вот и ещё один неприятный сюрприз – этот щёголь в курсе, что я ведьма. Теперь ясно, откуда такой пристальный интерес к моей скромной особе.
Между тем мы дошли до центральной площади деревеньки. И судя по обилию народа, а также расставленным вокруг лоткам со всякой снедью, сегодня был базарный день.
– Пирожки с луком и яйцом, пятак пара, – прогудела едва ли не мне в ухо дородная баба с большим подносом.
– А кому яблоки? Сладкие, сочные, сам бы ел, да уже не лезет, – орал неподалёку щуплый мужичонка перед которым стояла корзинка с паданцами, мелкими и червивыми.
– Платки женские, яркие, с вышивкой, подходи. Два за тридцать, три за сорок! Дешевле не найдешь!
Оглушённая выгодными предложениями, сыпавшимися со всех сторон, я застыла, растерянно глядя по сторонам.
– Ой, девица, вижу в думах вся, в сомнениях, – меня за руку ухватила цыганка в пёстром платье, обвешенная украшениями словно ёлка, и потащила в сторону. – Позолоти ручку, милая, всю правду расскажу. Что было, что будет, жениха хорошего нагадаю….
– Спасибо, но мне и так неплохо, – я дёрнулась, пытаясь вырваться.
И в этом мгновение смуглое ярко накрашенное лицо неожиданно исказилось, передо мной оказалась смутно знакомая старушка. Длилась эта метаморфоза не больше пары секунд, после чего женщина с заговорщической усмешкой добавила:
– А если не поскупишься, дорогу в твой мир укажу.
– Уважаемая, девушка же сказала,
Я попыталась его обойти и узнать, что цыганка хотела сказать, но тут какой-то бойкий мальчонка подкрался ко мне сзади и попытался стащить брелок, пристёгнутый к поясу. Ничего особо ценного, просто кусочек коже с выжженным на нём изображением волка – в сувенирной лавке купила ещё в первый день своей научно-исследовательской практики. Но брелок мне нравился, аккуратный и красивый. Он не был похож на обычные безвкусные побрякушки, которые в огромных количествах втюхивали наивным туристам под видом местного колорита.
Разумеется, про цыганку я мигом забыла и цапнула за ухо мелкого поганца.
– А ну руки убрал от чужих вещей!
За пять лет жизни в столице, куда я приехала учиться совсем наивной провинциалкой, каких только карманников и проходимцев не встречалось на моём пути, так что навык был отработан. Тут главное вовремя заметить и поднять шум. Чего-чего, а шума эта братия боится больше всего.
– Пустиииии, – завопил воришка. Щупленький, лет девяти-десяти, чумазый, босоногий, в рваной рубахе и синяком на скуле.
Вырваться не получилось, тогда мальчик сменил тактику. Лицо его исказилось в несчастной гримасе, и он жалобно завыл: – Люююдиии, поможитееее, сироту обижааааают….
– Ты б свои ручонки загребущие при себе держал, и никто бы тебя не обежал, – посоветовала я и разжала пальцы.
Сирота мигом растворилась в толпе.
– Зря, – не одобрил Воэн. – Надо было к старосте отвести. А так он и дальше будет прохожих обчищать.
Отвечать не стала. Что-то подсказывало – староста вполне мог быть в доле. Как и та гадалка, которая меня отвлекала. Или показалось? В конце концов, зачем рисковать из-за какого-то куска кожи? Вот если бы кошель с золотыми на кону стоял, тогда бы сомнений не было.
Я оглянулась, пытаясь найти цыганку, но той и след простыл. Странно всё это. Неужели она и впрямь на несколько мгновений превратилась в старуху? Или я просто с ума схожу?
От раздумий отвлёк божественный запах свежей карамели. В животе призывно заурчало. Позавтракать не успела, хотя дома ещё пирожки оставались со вчерашнего дня. С капустой и картошкой.
С тоской посмотрела на ближайший прилавок со всякими сладостями. Местных денег у меня не было. Да и нескоро появятся. Чтобы получить первую зарплату надо хотя бы пару недель отработать.
– Хотите пирожное? – неожиданно предложил эльф и добавил. – Я угощаю.
Неужели у меня так громко в животе урчало, что заглушило даже гомонящую толпу?
Я оценивающе посмотрела на малознакомого спутника. Потом подумала и решила, что скромной побуду завтра или послезавтра.
– Хочу.
Мне достался большой крендель с корицей, политый карамельным сиропом. Воэн ограничился печёным яблоком на палочке, и то после тщательного изучения отдал его какому-то нищему, клянчившему «пару грошиков малым детушкам на пропитание». Не сказать, чтобы облагодетельствованный очень обрадовался дару, но за пазуху всё-таки убрал и едва слышно обронил «на закусь сойдёт».