Где игра жизнь
Шрифт:
– Не надо. – Багровеет Очил, – я знаю.
– А я нет! – заинтересованно поглядываю на капитана, и прошу, не обращая внимания на умоляющий взгляд – Расскажете?
Уж очень он надоел мне своими придирками.
– Ну, вот Очил пусть и расскажет, на досуге! – понимающе ухмыляется Лиози и, перейдя на официальный тон, объявляет капитану, что они с Гензом поступают в мое распоряжение, до особого приказа. И обязаны сохранить все, что увидят и узнают во время выполнения этого задания в строжайшей тайне.
После этого мы с Барриденом прощаемся, и Очил вызывается его проводить.
– НЕТ! –
Хотя Кен заверил меня, что роботы проверили каждый сантиметр этого здания, и все каналы, ведущие отсюда, передают только тщательно отсортированную информацию. Однако, после нападения на полигон, я начинаю сомневаться даже в собственной технике.
Барридена провожает Толен, вызванный мной по мику.
– Разрешите идти? – Сухо интересуется Очил, с оскорбленным видом вытягиваясь около стола.
– Очил! Садись и прекрати кривляться! – разозлившись, рявкаю я. – Тебе Кани сказала, почему она упала?
– Нет. – Так же сухо роняет он, присаживаясь на стул.
– Посмотри. – Включаю на компьютере Пирка запись с того места, как команда Кани, пробравшись под огромными лопастями вентилятора, едва не задевающими мостик, двинулась к балкончику.
Видимо, хотели отдохнуть. Но в этот момент, в стене напротив перехода открылась дверца. И киллер, точная копия нашего, направил на девушку оружие. Дитон, заметив стрелка, молниеносно толкнул ее на мостки и попытался прикрыть своим телом. Пуля ушла в молоко, по ангару заметалось громкое эхо. Стрелок моментально спрятался, дверца закрылась. А Кани не успела удержаться на качнувшемся переходе. Соскользнув с узкой полоски мостка, попыталась ухватиться рукой, но сорвалась и полетела вниз. Дитон отчаянно пытался ее перехватить, но и сам остался на мостке только благодаря Стадену-Толу, ухватившему его за ногу и втянувшему обратно.
– Видел? – Я выключаю комп.
– Ну, видел. – Бурчит Очил. – Извини, забыл вам всем спасибо сказать!
– Да иди ты… – взрываюсь я и объясняю главарю – куда. – На что мне твое спасибо? Лучше объясни, почему он хотел все команды снять с игры?
– Суперприз… – начинает он, но я жестом затыкаю его.
– Ты в это и сам давно не веришь. Но ты не знаешь одного, все соимператоры сейчас сидят у экранов и смотрят игру. Но только не ту, что шла сегодня, а в записи. Ту, что была два дня назад. Когда еще только Кани и Танс вышли из лабиринта третьего уровня. И возможно не покажет, как выходим мы. А может – покажет. Но на это поставлены огромные деньги! Ты здесь давно, вспомни все слухи, все, что не считал важным и не сообщал Лиози. И подумай, как это может помочь нам. Он что-то задумал, не могу понять, что. И вся наша техника не может. Не хватает данных.
Очил несколько минут сверлит меня недоверчивым взглядом, потом, задумчиво нахмурясь, объявляет, что лучше бы спросить Генза. Что-то он такое вроде говорил.
Генза через пару минут приводят Толен и Кюся, старательно поддерживая под руки. Однако, едва переступив порог, лейтенант вырывается и начинает возмущаться. Оказывается, он давно здоров, и рвется с нами
– Ну, скажи ему, Ведун! – не выдержал обвинений геймер. – он еще слабый, после отравленной то пули, чтобы по ангару бегать!
– Ничего, немножко можно, – пытаюсь найти компромисс, – аппетит нагуляет, это полезно! Садитесь, вам Очил хочет пару вопросов задать.
И Очил, действительно, очень толково разъясняет сразу примирившимся парням суть моего расследования. А главное, быстро и в таких выражениях, на которые я бы точно не решился. Виден опыт многолетнего командования кучкой неорганизованных парней.
Генз долго хмурится, вспоминая, затем рассказывает несколько местных легенд, ходящих в среде игроков.
Но это все не то.
– Послушай, Ведун, – нерешительно вступает в разговор Кюся, – был у нас один дед, он неподалеку от заведения в подвале жил…
– Ну?!
– Мы к нему иногда с выпивкой приходили… ну, когда домой нельзя…
– Дальше!
– Он говорил, раньше у Кришкофа работал… кем-то вроде писаря… может, врал?
– Что он рассказывал? – нетерпеливо подгоняю парнишку.
– Что все дураки. Ну, кто играет. Нас ругал. А однажды… сказал… – что с вас, глупых, взять, когда скоро даже соимператоры последние штаны проиграют. Вот будет у вас новый император, тогда узнаете, почем пирожки с… – ну это не важно.
– Где его найти?
– Я адрес не помню, но могу показать. И проведу.
– Кен, – вызываю друга, – Срочно агента в этот дом. Показывай!
– Что? – растерялся Кюся, не замечая засветившейся над столом панорамы города.
– Где это заведение?
– Тут! – парень тычет мозолистым пальцем в улицу, на которой мы встретились.
Изображение тотчас меняется, увеличиваясь.
– Дом!
– Вот!
– Вход!
– Отсюда. Потом вниз, тут лестница, тут вдоль стены, потом в дырку, потом налево, еще вниз, там за фундаментом закуток… он почти всегда на месте. – Загоревшимися глазами следит парнишка, как под его пальцем послушно поворачивается, увеличиваясь и обрастая подробностями изображение.
– Как его зовут?
– Мы дедом звали! Он такой один, волосы длинные, седые, в узелок завязаны, и борода тоже.
– Борода в узелок? – ехидно уточняет Очил.
– Нет, седая! – смутился Кюся.
– Старика срочно сюда! Да охраняйте хорошенько! – на древнем языке командую Кену, выключая изображение.
Перейдя на местный язык, объявляю парням благодарность и отправляю отдыхать.
Старик и вправду оказался очень интересным. Правда, вначале был колюч и неприступен, однако, запивая легким вином хороший обед подобрел и разговорился. Мне уже приходилось встречать таких людей в разное время и на разных планетах. Они никогда не стремятся к богатству, и не любят власть. Ни свою, ни чужую. Но особенно – свою. Такой человек никогда не встанет даже во главе команды из трех человек. И не потому, что не смог бы. Просто не любит. А жаль. Именно такие люди должны бы править государствами. Потому, что обладают ясным аналитическим умом и честны до невероятности.