Где ночуют зебры?
Шрифт:
Сергей только успевал относить их к машине.
– Больше не решился, – сказал отец уже в салоне, когда они поехали к другому магазину, где купили столько же бутылей.
– Мне ты тоже ничего не объяснишь? – с вызовом спросил Сергей, злясь на отца за такое неуважительное и недоверительное к нему отношение.
– Объясню, но при условии, что ты ничего не скажешь матери.
– Хорошо, не скажу.
– Тогда слушай…
И Горностаев-старший поведал Сергею о том, что ему буквально несколько часов назад стало известно о готовящемся в Москве террористическом акте.
– Они хотят отравить москвичей? – У Сергея никак не умещалось услышанное в голове. – Да разве ж это люди?
– Сынок, это политика, но мы сделаем все возможное, чтобы не допустить преступления. Главное – разыскать человека, который прибыл в Москву со смертоносными капсулами.
– Капсулы? – И Сергей тотчас вспомнил, где он уже слышал о капсулах. – Ты помнишь Логинову? Ту самую, машиной которой мы интересовались сегодня утром?
– Да… Постой, так она же работает в Московском водоканале. Может, это и совпадение, но все же немедленно расскажи мне, чем заинтересовала вас ее машина.
И Сергей рассказал отцу о Логиновой и Гамлете, преследовавшем Машу.
– Во все поверил, кроме того, что его интересовала Маша.
– А с Машей и вовсе непонятно, – признался Сергей. – Вчера ее целый день не было, она вернулась откуда-то поздно вечером и ничего нам не объяснила, хотя мы все ее ждали.
– Все – это кто?
– Ее брат Никита, Дронов и я.
– Ясно. Но как ты думаешь, зачем этому Гамлету могла понадобиться тринадцатилетняя девочка?
– Понятия не имею.
– Подожди… – Олег Васильевич даже остановил машину, чтобы не отвлекаться. – Стоп. Начнем все по-порядку… Я, конечно, знаю Машу и ее родителей, но все-таки вспомни, что такого необычного, кроме ее сегодняшнего отсутствия, она рассказывала о себе.
– Ничего, – ответил Сергей и покраснел.
Разве найти клад Фаберже – это ничего особенного? И ведь этот факт мог явиться причиной заинтересованности Гамлета Машей. Но она была в Саратове не одна, они все причастны к тому грандиозному событию. Так стоит ли раскрывать столь сокровенную тайну, касающуюся всех пяти членов их компании: его самого, Маши, Никитки и Соломона с Евой Бауэр? Спросив себя об этом, Сергей ответил – нет, не стоит. Он не имеет на это права. И навряд ли история с Гамлетом имеет отношение к кладу Фаберже.
– Так уж и ничего? Вспомни, что тебе рассказывала Маша после того, как она побывала на море. И где она, кстати, была?
– В Крыму.
– В Симферополе? – напрягся Олег Васильевич. – Она была в Симферополе? А не в Сочи? Не в Лазаревском?
– Нет, точно в Крыму. А при чем здесь это?
– Тогда вспоминай, может, она рассказывала тебе о каких-то новых друзьях, о необычных событиях?…
Сергей не понимал, что хочет услышать от него отец, а потому брякнул первое, что пришло в голову:
– Ну, она там сильно загорела, похорошела, вытянулась… Да, кстати, у нее очень сильно выросла нога, то есть, – он запнулся, и ему самому стало смешно, что он говорит о таких пустяках, – ступни увеличились чуть ли не на два размера…
– У девочки? И ты не считаешь это странным?
– Пап, ты что, шутишь?
– Нет. С какой стати у нее могла так быстро, за один месяц, вытянуться нога?
– Так она же ласты не снимала, постоянно в них плавала, вот ноги и вытянулись.
– Сергей, мы должны непременно поговорить с Машей. Быть может, именно от ее показаний зависит жизнь миллионов людей, проживающих в Москве.
Сергей посмотрел на отца с нескрываемым ужасом. Он либо издевался над ним, либо сошел с ума. Сначала закупил баллоны с питьевой водой, забив ими всю машину, а теперь вот только и говорит о Машкиных выросших ногах. Разве это нормально?
– Едем к Пузыревым, – и отец завел мотор. – Хотя, подожди… – Он на минуту задумался. – Нет, сначала мы заедем в Водоканал, разбудим инспектора отдела кадров и добудем фотографию этой Логиновой… А уж тогда предъявим ее Маше…
Когда в три часа ночи в квартире Пузыревых раздался тревожный звонок, Никитка проснулся первым и подумал: ну все, НАЧАЛОСЬ!
Вскочив с постели, он кинулся к Машке в комнату – спасать ее. Но в темноте наткнулся на отца.
– Ты куда? Ложись, мало ли кому придет в голову звонить в такой час… Шагом марш в постель! И ничего не бойся.
Отец открыл первую дверь и посмотрел в глазок второй двери. Пожал плечами, что-то хмыкнул и отворил ее.
– Олег Васильевич? Доброй ночи… Что, не спится? – нервно хохотнул он, намекая на то, что все нормальные люди в такой час спят, а не ходят в гости.
Пузырек увидел старшего Горностаева, да еще и Сергея, и весь задрожал. Он знал, кем работает отец Сергея, а потому воспринял его приход как вполне закономерное действие. Служба по борьбе с терроризмом – организация серьезнее некуда…
– Не спится, Валентин, – Горностаев решительно вошел в квартиру. – Ты уж извини за внезапное вторжение, но у меня к твоей дочери есть несколько вопросов.
Появившаяся в коридоре мама Никиты, Тамара, услышав, что Горностаев произнес имя ее дочери, ахнула и закрыла рот рукой. Глаза ее расширились, она, казалось, потеряла дар речи.
– Ты к моей дочери? С ней что-то случилось? – теперь уже встревожился и Пузырев-отец. – Ну, что ж, раз это так важно, пойдем к Маше…
И вся компания с Пузыревым-старшим во главе двинулась в сторону Машиной спальни. «Ну все, Маша, тебе кранты», – с жалостью к сестре подумал Пузырек, не представляя себе, что же сейчас будет.
– Подождите, – вмешалась мама, – вы же испугаете девочку. Сейчас я зажгу лампу, а вы пока подождите за дверью. Я разбужу Машу, а потом уже, подготовив ее, приглашу вас.
Мама, включив свет, присела на постель к дочери и вдруг, почуяв неладное, принюхалась. Осторожно тронула Машу за плечо и, когда та повернулась к ней, еще находясь в своих снах и с глубоким страданием на лице, мама ахнула. На лбу, носу и щеках дочери были густо замазанные йодом ссадины или даже небольшие раны. Она склонилась, чтобы рассмотреть ее лицо, как вдруг услышала стон и ощутила толчок – это Маша инстинктивно оттолкнула того, кто сделал ей больно, надавив на разодранное колено и больную щиколотку.