Где рождается свет
Шрифт:
Страх, отчаяние, боль, бессилие захлестнули клокочущей, пенистой волной.
— Привет, красавица! — окликнул бодрый голос за воротами.
Калитка открылась, и во дворе появился вчерашний провожатый. Агнесса тщетно пыталась выдавить приветствие, не в силах оторвать взгляд от очередного мертвеца. Что же получается? И она тоже…мертвая? Агресса посмотрела на свои руки. Они выглядели как обычно. Как и Тацит, и Афра. Ничего, что могло бы выдать мертвецов: ни гниющих тел, ни пустых глазниц или еще чего-то подобного. Но Агнесса видела — они все мертвы. Будто картинка раздвоилась. В основе отвратительные, неприятные трупы, а сверху костюм обычного человека. И остальные видят лишь костюм, тогда как она сама может заглянуть и под него. Новая волна тошноты подкатила к горлу.
— Что, не дала тебе Афра понежиться в постели? А я говорил, с ней не забалуешь. Баба-кремень! — мужчина сам засмеялся своей шутке.
— Тацит, зови Хранителей! Похоже, наша гостья не в порядке.
Афра резво подскочила и скрутила Агнессе руки. Та бессильно осела на землю. Проклятое сено воняло сильнее, отчего желудок пульсировал и сжимался.
— Посиди пока так, — прохрипела Афра и накинула петлей на руки веревку. — Для твоего же блага.
Агнесса молчала. Она не знала, что сказать, да и не хотела ничего говорить. По щекам струились слезы, оставляя мокрые дорожки. И хотя петля не казалась тугой, сопротивляться не получалось. Просто не было сил. Да и зачем? Пусть Хранители придут и заберут ее. Только бы скорее кошмар закончился. Что они будут делать с ней? Терзать? Мучить? Может ли быть больнее, чем сейчас? Наверное, может. Только вот умереть второй раз уже невозможно. Хотя, может быть, они снова заберут у нее душу? И тогда все вернется, как было. Она ничего не будет помнить о своей жизни, о боли и о Бруно. Афра что-то хрипела ей в ухо, черная шавка вертелась и визгливо тявкала. Звуки слились в общий гул и отдавались звоном в голове.
Ногу обожгло через ткань юбки. Агнесса непроизвольно дернулась.
— Не надо, красавица, не старайся, — Афра расценила этот жест по-своему. — Великая Судьба знает, что делать. Доверься ей.
Зачем только она взяла эту ленточку? Зачем позволила отвести себя в лес? Агнесса громко зарыдала. Всхлипы вырывались из нее со стоном и кашлем. Испуганная Афра опустилась рядом на траву. Земляного цвета палец коснулся мокрой щеки.
— Великая Судьба, смилостивись! — прошептала Афра. — Что же с тобой, деточка?
— Это с-слезы, — от рыданий Агнесса начала заикаться.
Она дернулась и попыталась увернуться от противной руки. Афра смотрела круглыми от ужаса глазами, явно в шоке от незнакомых эмоций.
— Слезы, — повторила Агнесса громче. — Я п-плачу. Потому что мне б-больно! И страшно. Афра, мне очень страшно!
Услышав свое имя, молочница вздрогнула и отползла подальше, будто Агнесса могла ее задеть звуком голоса.
— Во мне теперь живет д-душа, — всхлипы стихали. — А т-ты мертва! Вы все мертвы. И я тоже. Я мертвец с душой. Как может такое быть вообще?
Агнесса не знала, зачем говорит это. Ведь Афра даже не могла понять ее слова. Никто не мог. Из груди вырвался судорожный вздох. Ленточка продолжала жечь кожу. Какая назойливая и гадкая вещь! Проклятые цзяорены! Будь они неладны! И с чего они взяли, что Агнесса способна справиться с таким испытанием? И вообще, что они хотели от нее? Зачем им нужно было возвращать ее душу? Кто теперь ответит на мириады ее вопросов? Хранители? Они ведь, скорее всего, уже в пути. Тацит наверняка успел добежать до своей избы. А значит, и вызвать их. В каждом доме есть небольшой камень размером с ладонь. Достаточно его потереть, чтобы Хранители услышали зов.
Агнесса усмехнулась. Вызвать Хранителей могла и Афра, но отправила Тацита. Потому что побоялась сделать это сама? Или просто не додумалась? А может, испугалась, что странная девица будет всегда ассоциироваться с ней, а люди начнут обходить ее стороной? Хотя теперь нет никакой разницы. Собачонка продолжала лаять, но уже намного ленивее.
«Интересно, почему она не убежала следом за хозяином?» — безучастно размышляла Агнесса. Мысли проплывали в голове будто бы сами по себе, без ее участия.
Ногу снова обожгло. На этот раз гораздо сильнее. Так, что Агнесса шумно втянула воздух сквозь зубы. Афра опасливо на нее покосилась. Ленточка заставляет бежать. Но куда? И какой в том смысл?
— Дай мне воды, прошу, — Агнесса посмотрела на молочницу так жалобно, как только умела. Та лишь подозрительно прищурилась. — Пожалуйста, Афра. Я истощена. Да и куда мне деться?
Для убедительности она покачала связанными за спиной руками. Женщина поджала губы, но все же встала и направилась в дом. Агнесса поднялась на ноги. Они затекли и не хотели слушаться, вчерашние мозоли саднили. Доли секунды хватило, чтобы понять — бежать она не сможет. Но нужно хотя бы попытаться выбраться отсюда.
Первая волна шока и ужаса от осознания происходящего схлынула. Остался страх. Не тот панический, который ощутила Агнесса, когда увидела перед собой мертвеца, не тот отчаянный, что отнял силы и заставил смиренно ждать своей участи. Это был страх совсем иного толка. Он подгонял, давал возможность двигаться через боль, заставлял быстро искать решения.
Когда Афра вновь вышла во двор, там уже никого не было. Только черная собака отчаянно рыла землю на улице. Молочница вышла за ворота и осмотрелась. Пусто. Редкие люди только-только начали выходить со дворов. Почти сразу к ней подбежала девочка лет двенадцати в выглаженном переднике поверх темно-синего платья.
— Благословенного дня, тетушка Афра! Матушка велела взять у вас парного молока, — девочка протянула небольшое ведро и монетку.
Молочница продолжала смотреть по сторонам, словно не видела покупательницу, но потом вдруг спохватилась и улыбнулась гостье.
— И тебе здравствовать! Я сегодня припозднилась, не успела молоко процедить. Ты мне ведерко оставь, а позже прибегай. Налью самого лучшего!
Девочка отдала ведро с монеткой, слегка поклонилась и вприпрыжку убежала прочь, по пути поприветствовав Тацита. Тот как раз подходил к воротам.
— Хранители скоро будут, вот увидишь, — проговорил мужчина, дождавшись, пока девочка убежит достаточно далеко. — Ты заперла ее в доме?
— Как бы не так, Тацит, — Афра помотала головой. — Она исчезла.
— Как?! — неестественно высоким голосом взвизгнул Тацит.
— Вот так. Выпросила у меня воды, а когда я с кружкой вернулась, — молочница продемонстрировала в руках посуду и громким шепотом прошипела, — ее и след простыл!
Афра уперла в бок свободную руку и продолжила так же шепотом: