Где рождается свет
Шрифт:
— Вот моя картотека, — с гордостью произнесла Смерть.
— Карто… Что?
— Ох, придется потратить время на твое обучение. Место, где записаны все, кто когда-либо умирал или возвращался в мир живых.
— Но разве такое возможно? — опешила Агнесса.
— Конечно, глупая. Это обычный круговорот душ. Люди умирают, попадают в мое царство, где в их распоряжении самые счастливые годы. Но когда душа достаточно окрепла, чтобы вновь прийти в мир живых, Хранители забирают человека из мира мертвых и воссоединяют его с ней. И человек вновь рождается на земле.
Агнесса
— Так вот почему мы так быстро забывали о каждом, кого Хранители уводили в лес! У них появлялась душа. А в мире мертвых не помнят тех, у кого она есть, потому что это может причинить страдание, — озарило Агнессу.
Детали мозаики соединялись в цельную картину.
— А ты сообразительная. Мне нравится, — одобрила Смерть. — Значит, справишься.
— С чем справлюсь?
— За записями нужно следить. Соблюдать строгий порядок, вести все по правилам. И я прошу тебя помогать мне.
— Но неужели раньше вы вели записи сами? Здесь их несчетное множество, — проговорила Агнесса с долей искреннего восхищения.
— У меня был отличный помощник. Любил порядок и всегда соблюдал правила, очень вежливый. При этом достаточно хитрый, чтобы не делать лишнего. Такого внимательного и скрупулезного слугу сложно найти.
— И что же с ним стало? — в душе Агнессы шевельнулось неприятное предчувствие. Будто внутренний голос хотел сообщить ей что-то важное, но не мог докричаться.
Смерть наклонилась прямо к ее лицу и обдала Агнессу ледяным дыханием.
— Его погубила любовь, — зловеще прошептала она. — Тебе ли не знать, какой любовь может быть предательницей. А в вопросах вечности и вовсе опрометчиво полагаться на нее, ты согласна?
И хотя у Агнессы не было мнения на этот счет, она кивнула.
— Умница. Теперь можешь тут освоиться, осмотреться. Но будь аккуратна, не перепутай ничего.
Смерть развернулась, легко задев Агнессу костлявой рукой, и направилась к двери.
— Постойте! Можно последний вопрос? — гостья обернулась и спросила, бесстрашно глядя в глаза: — Как его звали? Слугу, который помогал с записями.
Старуха хмыкнула и помедлила с ответом.
— Я не помню, — наконец бросила она. На лице появилось выражение презрения и даже отвращения. — Предателей я забываю так же быстро и безжалостно, как расправляюсь с ними.
Через мгновение она растворилась в белизне кабинета, а Агнесса осталась наедине со своими догадками. Что-то в глубине души грызло и не давало покоя. Медленным шагом она подошла к полкам и прикоснулась к холодной гладкой поверхности. Агнесса обратила внимание, что каждый талмуд был подписан цифрами. 1247, 1315, 1421… Сообразив, что это годы, она быстро отыскала нужный. Смерть права, очень удобно, когда соблюден строгий порядок. Недолго думая, Агнесса стянула с полки громоздкий том, открыла его и нашла себя. Как странно видеть себя в списке Смерти.
«Бессмертие Бруно», — гласила маленькая приписка. По коже пробежали колючие мурашки. Чувствуя, что вот-вот заплачет, Агнесса принялась пролистывать одну страницу за другой, чтобы отвлечься, пока не
«Эрита!» — осенила догадка. Имя совпадало.
Агнесса внимательно изучила страницу. Год смерти тот же, что и у нее. И аналогичная приписка: «Бессмертие Максимилиана».
Нелепица какая-то. Словно ниточек стало больше, но вместо того, чтобы подсказать, они путали еще сильнее. Вероятно, теперь она должна найти Максимилиана, чтобы выяснить, где кулон, и сдержать обещание, данное Эрите. Агнесса пробежала глазами еще несколько страниц. Приписки больше нигде не было. Значит, они с Эритой не случайные погибшие. Вероятно, они стали платой за бессмертие. Выходит, что и таинственный Максимилиан (образ которого из видения Эриты отчего-то все еще казался смутно знакомым) тоже слуга Смерти.
— Госпожа Смерть любит порядок. Касается ли это учета ее слуг? — бормотала себе под нос Агнесса, просматривая одну полку за другой.
От предвкушения близкой разгадки охватывал азарт. Сердце начало колотиться сильнее, а дыхание участилось. Но проклятых полок было так много! Числа на них становились все более чудными. Кажется, где-то даже был год, который начинался с двойки. Совершенное безумие! Откуда могли взяться там души? Какие же времена существуют? Какие эпохи? Но эту загадку ей только предстояло разгадать. Сейчас были вопросы важнее.
Наконец, ей надоело бродить между бесконечными бумагами без какого-то ориентира. Нужно изменить способ поиска. Спрашивать у Смерти, конечно, не стоит. К тому же, в глубине души Агнесса понимала, что ищет список слуг не только ради Эриты. Как бы то ни было, она хочет знать, что с Бруно и где он. Быть может, они бы даже смогли встретиться, чтобы она посмотрела ему в глаза! И тогда…тогда… Агнесса не знала, что тогда. Он убил ее, отнял душу и выменял на бессмертие, но она продолжала любить его. Ведь любовь нельзя просто отменить, даже если не помнить о ней столько лет.
Погрузившись в грустные мысли, Агнесса прислонилась к стене и невидящим взглядом всматривалась куда-то сквозь пространство. Вскоре ее привлекла ровная полоса на противоположной стороне. Агнесса подошла поближе и с удивлением обнаружила еще одну дверь. На этот раз узкую и высокую.
— Не дворец Смерти, а лабиринт какой-то, — непонятно кому пожаловалась Агнесса и осторожно толкнула дверь. Та легко поддалась. Но за ней оказалась вовсе не комната, а длинный коридор с такими же полками по одной стороне.
«Филипп Гануэрский, слуга на души, разжалован в черта за непослушание», — гласила надпись на первой странице. Нашла! Вот и список всех слуг. Озираясь, будто преступница, Агнесса зашла в коридор и принялась искать. Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем в руках оказались два листка. Следы пыли и чернил на руках говорили, что скорее всего много.
Бруно и Максимилиан. Кузены. Их образы смотрели на нее, будто живые. Теперь понятно, откуда лицо второго было ей знакомо. Конечно, она видела его дома у возлюбленного. Иронично, что теперь они оба числятся предателями Смерти. Или еще более иронично то, что Агнесса заняла место Бруно?