Где ты теперь?
Шрифт:
Но костюмированный бал-маскарад? Черта с два.
Чертасдвачертасдвачертасдва.
И я позволил вот так запросто себя уговорить.
Придумать костюм оказалось легко. Я оденусь астронавтом. Однозначно. На мне будет скафандр и золотистый шлем с тонированным стеклом, чтобы я видел всех, а мое лицо – никто. Белый дутый скафандр с надписью «НАСА», а на ногах – белые снегоступы.
На то, чтобы изготовить костюм, у меня ушел почти месяц – скафандр не так-то просто сделать, – но я нашел выход, и мало-помалу все встало на свои места. Я нарисовал костюм, а почти все остальное сделала мама, на скафандр пошел старый белый парус для серфинга, который папа купил как-то летом,
– Ни разу? – спросил я. Мы были в моей комнате наверху, я как раз впервые примерил готовый костюм, сидел он хорошо, как влитой. Был вечер четверга, за день перед балом.
– Ни разу, – ответил Йорн. – По-моему, он и шайбы-то в руках не держал.
– А зачем ему тогда понадобились хоккейные перчатки?
– Откуда ж мне знать.
Я задумался – брат Йорна, который уже многие годы прожил в психушке и который, может, уже и не вернется на землю, представлялся мне эдаким клоном Дэвида Боуи, Зиги Стардастом. Майором Томом. Lost in space. [9] И потерявшим хоккейные перчатки.
9
Затерянный в космосе (англ.).
Йорн ушел, а я осторожно пришил на грудь скафандра полоску с именем, которую мама вышила синими нитками. На ней было написано: «Баз Олдрин». Только так и должно было быть. И смотрелось неплохо.
Наступила пятница. Погода стояла замечательная, настоящий погожий декабрьский денек. Сегодня я с ней опять не разговаривал, не знаю, в чем было дело, повода не нашлось или перепугался до смерти. Я размышлял, к чему это может привести. Думал, что потревожу ее мир и в моем мире нарушится порядок. Что поезд мой сойдет с рельсов и вода помутнеет. Я пытался придумать, как мне ее забыть. Перестать тревожится о ней, попытаться сосредоточиться на общеизвестных фактах – что планеты крутятся вокруг солнца, что вот сейчас по всему миру взлетают и садятся самолеты и ничего им не мешает. Я искал вескую причину, чтобы бросить все эти мысли, и не находил.
Пятница.
Часы, проведенные перед телевизором в ожидании.
«Пернилла и мистер Нельсон».
«Звездные войны».
Шоу Пэта Шарпа.
Прощальный концерт Уэм по НРК.
Like the sand in an hourglass, there are the days of our lives. [10]
Я позвонил Йорну, он уже собрался, ага, он через полчаса выходит, а Роар уже отправился в школу, Роар всегда приходил пораньше, так оно и было, и мне это нравилось. В семье Роара всем всегда было некогда, у них всегда была куча дел, может, поэтому он и пытался опередить всех, будто стараясь проскользнуть незамеченным.
10
Дни нашей жизни как песок в песочных часах (англ.).
Пятница.
С пятницами надо поосторожней.
Они обещают слишком уж многое.
Они словно рецензия на кинофильм.
Лишь в редких случаях предсказанное ими сбывается.
Большинство пятниц – просто-напросто продолжение недели.
«Назад в будущее. Часть 3».
Я вышел из дому пораньше и сел на автобус. Мне не хотелось тащиться через весь город в костюме, поэтому я положил его в большую сумку и собирался переодеться прямо в школьной раздевалке.
Шел сильный снег, я прямо-таки продирался сквозь метель, низко наклонив голову, чтобы снежинки не попадали в глаза. Снег под белыми снегоступами хрустел, а я шел на праздник, на который в обычном случае ни за что не пошел бы. Но случай был необычным, потому что осенью 86-го обычаи не соблюдались.
Подойдя к школе, я увидел на снегу многочисленные следы, а это означало, что кто-то уже пришел. Я решил пройти в раздевалку не через спортивный зал, как думал сначала, а обойти вокруг и войти через заднюю дверь. Хорошо бы она была не заперта.
С сумкой в руках я обежал вокруг здания и подошел к двери, которая вела прямо в раздевалку. Дернул за ручку. Заперто. Черт… Я огляделся. Эта дверь была единственной. Я немного потоптался на месте, представляя, как пойду через спортивный зал без костюма. Этого мне не хотелось. Я попытался открыть окна в раздевалке. Не получилось. Передо мной лежали ключи, палки, которыми можно поддеть щеколду, но окна не поддавались. Я пошел вдоль стены. Дерг. Заперто. Дерг. Заперто. И тут я, наконец, добрел до окна, которое было закрыто неплотно. Всего на один крючок. Я отодвинул раму на пару сантиметров с одной стороны, положил в образовавшуюся щель камень, отломил от дерева ветку и поддел ею второй крючок. Приоткрыв окно, я протиснулся в образовавшийся проем и оказался в полутемной раздевалке для девочек.
Странно было вот так там оказаться. Не знаю уж, чего я ждал. Что там все окажется по-другому. Может, хотя бы другие краски и другая мебель. В начальной школе я никогда не подглядывал, лежа на полу в мужской раздевалке и просунув зеркало под перегородку. Никогда не залезал на батарею в душе и не выворачивал шею, подсматривая через вентиляционную решетку за девочками, когда они моются. Желающие выстраивались в огромную очередь, а я всегда оставался в хвосте, пропуская других вперед.
Однако смотреть было особо не на что. Самая обычная раздевалка. Здесь и девочками-то особо не пахло. Пахло мылом. Мастикой для пола. Спортивный зал! Поставив сумку на лавку, я начал раздеваться, аккуратно сворачивая одежду и складывая ее рядом с костюмом. Я натянул то, что когда-то было комбинезоном для плаванья с аквалангом, проверил, все ли на месте, надел шлем, поднял стекло и застегнул все молнии. Тут дверь раздевалки открылась, кто-то протянул руку к выключателю, и вот посреди комнаты стоит она, а в руках у нее сумка. На мне скафандр.
Houston, we have a problem. [11]
Engine off. [12]
Увидев меня, она попятилась.
– Ой, прости, я думала, здесь никого нет, – сказала она, а я поднял руку в хоккейной перчатке, соображая, что бы сказать.
– Привет, – сказал я.
Она повернулась:
– П-привет.
Я снял шлем, и она подошла поближе.
– Я просто… просто переодевался, – сказал я.
11
Хьюстон, у нас проблема (англ.).
12
Выключить двигатель (англ.).