Где властвует любовь

Куин Джулия

Пенелопа ахнула, затем застонала, но все же умудрилась выговорить:

– Не думаю, что я собиралась просить тебя об этом.

Колин усмехнулся, прижавшись губами к ее шее.

– Ты уверена?

Она кивнула.

– Значит, ты хочешь, чтобы я остановился.

Пенелопа яростно замотала головой.

Колин понял, что может овладеть ею прямо здесь и сейчас. Он может заняться с ней любовью в гостиной его матери, и она не только позволит ему, но будет наслаждаться происходящим.

Но это не станет для него очередным завоеванием. Это

даже не соблазнение.

Это нечто большее. Возможно, это… любовь.

Колин замер.

– Колин? – шепнула Пенелопа, открыв глаза.

Любовь?

Нет, не может быть.

– Колин?

Или может?

– Что-нибудь случилось?

Дело не в том, что он боится любви или не верит в нее. Просто он… не ожидал ее.

Он всегда думал, что любовь поражает человека как удар молнии. Вот он прохлаждается на вечеринке, скучая до слез, и вдруг видит женщину, один взгляд на которую навсегда изменяет его жизнь. Нечто подобное случилось с его братом Бенедиктом, и, видит Бог, он и его жена София наслаждаются безоблачным счастьем в своем поместье.

Но его отношение к Пенелопе… Он даже не заметил, как оно изменилось. Все произошло медленно, как-то буднично, и если это любовь…

Неужели он бы этого не понял?

Колин пристально вглядывался в Пенелопу, пытаясь найти ответ в ее затуманившихся глазах, растрепавшихся волосах и сбившемся лифе платья. Может, если смотреть на нее достаточно долго, он поймет?

– Колин? – прошептала Пенелопа с беспокойством в голосе.

Он снова поцеловал ее, на этот раз со страстной решимостью. Разве поцелуй не лучший способ убедиться, что это любовь?

Однако поцелуй не внес ясности в его сознание, но, если его мозги по-прежнему пребывали в тумане, потребности его тела существенно обострились.

Дьявол! Они не могут заниматься любовью в гостиной его матери, даже если Пенелопа охотно принимает в этом участие.

Колин отстранился и вытащил руку у нее из-под юбки.

– Мы не можем заниматься этим здесь.

– Знаю, – отозвалась Пенелопа с таким сожалением, что решимость Колина следовать правилам приличий ослабела.

Он лихорадочно размышлял. Возможно, им удастся заняться любовью сейчас, не будучи застигнутыми на месте преступления. Бог свидетель, в его теперешнем состоянии все произойдет до неприличия быстро.

– Когда свадьба? – прорычал он.

– Через месяц.

– Что нужно, чтобы сократить этот срок до двух недель?

Пенелопа на секунду задумалась.

– Подкуп и шантаж. Возможно, то и другое. Наших матушек так просто не уломаешь.

Колин застонал, прижавшись к ней бедрами в последний восхитительный раз, прежде чем подняться. Ничего, скоро они поженятся и смогут валяться на недозволенных диванах в любое время дня. Но его долг перед Пенелопой, чтобы в первый раз они занялись любовью в постели.

– Колин? – окликнула она, расправляя юбки и приглаживая волосы, хотя Колин серьезно сомневался, что ей удастся придать им хоть сколько-нибудь презентабельный вид без зеркала,

щетки и, пожалуй, горничной.

– Я хочу тебя, – шепнул он.

Она вскинула на него изумленный взгляд.

– Не думай, что я остановился, потому что поцелуи не доставили мне удовольствия.

– О! – произнесла Пенелопа с таким счастливым видом, что это выглядело даже забавно. – Спасибо, что сказал.

Он взял ее руку и сжал.

– Я выгляжу как пугало? – спросила она.

Колин кивнул.

– Да, но ты мое пугало, – шепнул он. И был очень рад этому факту.

Глава 16

Поскольку Колин любил пешие прогулки и довольно часто предпринимал их, чтобы прояснить мозги, было неудивительно, что он провел большую часть следующего дня, блуждая по Блумсбери и прилегающим районам, пока, подняв глаза, не обнаружил, что стоит в самом центре Мейфэра, на Гросвенор-сквер. А точнее, перед Гастингс-Хаусом, резиденцией герцогов Гастингсов, последний из которых был женат на его сестре Дафне.

Они давно не разговаривали, не считая обычного обмена семейными новостями. Из всех сестер и братьев Дафна была ближе всего ему по возрасту, и между ними всегда существовала особая связь, хотя они редко виделись из-за частых разъездов Колина и семейных обязанностей Дафны.

Гастингс-Хаус представлял собой один из величественных дворцов, разбросанных по всему Мейфэру. Огромный и внушительный, сложенный из элегантного портлендского камня, он выглядел весьма впечатляюще во всем своем великолепии.

Колин усмехнулся. Забавно все-таки, что его сестра стала герцогиней. Она не была по характеру надменной или неприступной. Собственно, Дафне было нелегко найти себе мужа именно из-за ее исключительного дружелюбия. Рядом с ней мужчины чувствовали себя так легко и просто, что склонны были видеть в ней скорее друга, чем будущую невесту.

Но все изменилось, когда она встретила Саймона Бассета, герцога Гастингса, и теперь Дафна являлась респектабельной матроной с четырьмя детьми: десяти, девяти, восьми и семи лет от роду. Порой Колину казалось странным, что его сестра давно стала матерью, а он по-прежнему ведет свободную и бесхлопотную жизнь холостяка. При разнице в возрасте в один год они с Дафной всегда вместе проходили различные стадии взросления. Даже когда она вышла замуж, казалось, мало что изменилось. Они с Саймоном посещали те же вечеринки, что и Колин, и имели одинаковые интересы.

Но затем она начала обзаводиться потомством, и, хотя Колин всегда радовался появлению очередного племянника или племянницы, каждое из этих событий подчеркивало тот факт, что Дафна движется по пути, на который он еще не вступал.

Впрочем, подумал Колин, когда лицо Пенелопы проплыло в его сознании, все это скоро изменится.

Он улыбнулся. Интересно, каково это – иметь детей?

Вообще-то он не собирался навещать Дафну, но раз уж он здесь, почему бы не зайти и не перекинуться парой слов?