Где же ты, Орфей?
Шрифт:
Даже вывески редких магазинов были составлены из букв, упавших или украденных с других вывесок. Все вторично переработано. Тут и там возникали стихийные рынки, торговали едой и всякой всячиной, в основном, сделанной вручную. Мне вдруг стало радостно, и чувство это было кощунственным. Люди и здесь творили. Вот чего не вытравить из нас даже медленной смерти.
В нашу тележку тоже заглядывали и отшатывались от нее, когда видели только пластик и полиэтилен. Такие тощие руки, они открывали и закрывали крышку, и казались мне удивительно похожими — мужские, женские, старческие,
Ио сказала:
— Народ тут не особо заботится о приличиях. Могут и в карман залезть.
— Это называется не "приличия", — задумчиво сказала я. Лица людей вокруг тоже были похожи, вот этими горящими глазами с голодом внутри, болезненной скуластостью, дрожащими губами. Словно все это был на самом деле один человек — разного пола и возраста, но повторяющийся снова и снова.
Некоторое время спустя я поняла, что дело в печати смерти. Именно она придала всем здесь такое сходство черт и взглядов. Обреченность сделала людей чем-то вроде фабричных товаров, стремящихся к полной идентичности.
Среди бесконечно модифицированных построек попадались и нетронутые. Я увидела помпезное здание театра, с колоннами и конями. Европейский классицизм, исполненный в мраморе, цветом напоминающем кофе с молоком.
Эта постройка, давным-давно заброшенная, казалась мне свежее, живее прочего, включая всех ныне здесь живущих. Она вдруг обрела бессмертие, потому что в ней была жизнь и история, а во всем остальном ее больше не было. Я могла бы вечность смотреть на этих отлитых в бронзе коней, и на эти высокие колонны. Они сохранили в себе больше человеческого, нежели люди.
Снова стало грустно, а потом меня за руку поймала женщина. Она зашептала мне, и я увидела, что она молода, а также, что волосы у нее лезут клоками.
— Ты же там работаешь? Ты там работаешь, да? Принеси мне хлеба оттуда! Принеси мне хлеба, от них не убудет, а я еще денек поживу!
Мне даже казалось, что лицо ее чудится мне, что я на самом деле разговариваю с дряхлой старушкой. Она облизывала губы, и я видела, что зубы ее сколоты, а у десен был фиолетовый, противный цвет.
И я обняла ее. Она не оттолкнула меня, просто очень удивилась.
— Хлеба, — повторяла она. — Хлеба.
Но у меня не было хлеба, и я заплакала, а Ио и Орест оттащили меня от этой бедной женщины. Мы шли дальше, удалялись от Зоосада, и здесь каждый шаг в любую сторону был предельно ясен, не оставлял сомнений. Чем дальше от Зоосада — тем меньше рынков, тем более крошечны пристройки, и тем больше пыли и грязи. Но все же иногда встречались люди, сидящие перед раскинутыми платками, на которых была разложена еда или вещи. Я вдруг увидела бусы и браслеты невероятной красоты. Они были сделаны из крохотных фигурок, я видела миниатюрных зверушек, пирожные, ягоды ежевики. Точна была каждая линия. Бусины были из камушков, но материал, как это частенько случается с настоящим искусством, отступал перед образом. Я склонилась над цепочкой с миниатюрной (полпальчика!) каруселькой, в которой видно было каждую лошадку, каждую перемычку.
Женщина назвала мне цену, но я покачала головой, у меня не было с собой денег.
— Это искусство, — сказала я тихо. — Идите с этим в Зоосад. Это ведь так прекрасно!
Я не услышала, что мне ответила женщина, потому что Ио взяла меня под руку и увела.
— Не будь такой общительной, хорошо?
— Почему?
— Потому что ты выглядишь подозрительно здоровой. Нам проблемы не нужны. Вот Орест хорошо себя ведет.
— Благодарю.
— Когда он успел стать твоим любимчиком?
— Это долгая история. Меньше надо было по сторонам глядеть.
Странное дело, здесь царил голод, но не бедность. Вернее, не только бедность. Иногда я видела машины, за которыми очень хорошо ухаживали. Они были яркими, чистыми пятнами в этой пыли.
Все было странным, суматошным. Казалось, голод и странный, головокружительный воздух придавали людям не только болезненный вид, но и странное возбуждение. Было шумно, даже на самых немноголюдных улицах люди говорили, ругались, смеялись, кричали и плакали. Все казались мне такими эмоциональными. Я подумала, что от голода часто приходит легкость и даже эйфория. А от недостатка кислорода по телу разливается приятное тепло.
Эти люди умирали, и тем были отчасти счастливы. Смерть, растянутая на годы, здесь стала удовольствием.
Я все утирала слезы и не могла перестать плакать, хотя Ио периодически напоминала мне:
— Не привлекай внимания.
А я думала, что с тележкой и в форме мы привлекаем внимание в любом случае. Иногда вслед нам неслись ругательства, но, по большей части, люди приветствовали Ио, она махала в ответ.
— Ты здесь известная персона, — сказал Орест.
— Ну, так. Все Рыцари важны. Мы часто помогаем людям, попавшим в безвыходную ситуацию.
— Мне это нравится, — протянул Орест. Я была с ним согласна.
— Но почему ругаются? — спросила я.
— Эти нас как раз не знают. Ругаются, что мы хорошо устроились.
Ио указала рукой вперед, и я увидела вход в метро. Надо же, я никогда не ездила на метро, но узнала его безошибочно. Потому что у меня был образ метро из фильмов и книг. И сколько еще таких образов я хранила, никогда не используя?
Бесчисленное множество. Я могла бы поддержать разговор с человеком из прошлого, и он бы, наверное, даже меня не раскрыл, но все, что он знал изнутри, было для меня таким поверхностным.
Мы спустились по ступенькам, которые напомнили мне крошащиеся зубы той женщины, просившей хлеба. На полу был грязный кафель, на нем совсем стерся рисунок. Я видела пустые билетные кассы и автоматы. Бездушное тело такого феномена — метро.
Наши шаги гулко отдавались от стен.
Дышать здесь было не легче, но и не тяжелее, зато пространства — много. Это было важно для организации, особенно сказочной и зловещей. Орест сказал:
— Так здесь живут Рыцари?
— Работают.
Когда мы спустились на платформу, я удивилась. Такого образа у меня не было. На линии между двумя путями было нечто вроде офиса — стеллажи, столы и стулья, канцелярские принадлежности и книги. Было странно, словно кто-то перенес страховую компанию годов, к примеру, сороковых, в совершенно неподходящее ей место.