Где живет колдун
Шрифт:
«Баклан клюворылый» было самым мягким из тех выражений, которыми обкладывали друг друга разъяренные птицы.
– Почтенные, нельзя ли потише? – Фокусник не выдержал и обратился к паре чаек, сидевших на сваях неподалеку и вдохновенно оравших друг на друга.
Те замерли, затем синхронно щелкнули клювами и обрушили на фокусника такой шквал брани, что тот невольно попятился.
И чего он только о себе не узнал! И что он мерзкий двуногий петух без перьев, и что его племя всю землю испоганило, все море перебаламутило, всю рыбу выловило и все небо своими железяками
Казалось, чайки ополоумели от радости, встретив наконец человека, который их понимает, и решили отвести душу за все свое многошумное братство.
Не желая отдуваться за весь людской род, Марко вежливо улыбнулся и отошел в сторону, присев на скамейку. Зонт он предусмотрительно раскрыл – поскольку от гордых птиц можно было ждать дурнопахнущих даров.
– Никогда не любил чаек, – сварливо заметил чей-то голос. – Склочные и заносчивые создания.
Марко повернулся. Рядом с ним, едва доставая ногами до земли, сидел маленький человечек в зеленом камзоле и остроконечной шляпе.
– Добрый день, мастер Теодорус, – фокусник приподнял шляпу. – Коты не слишком торопились передать мою просьбу.
– Эти хвостатые много о себе думают, – пробормотал карлик и почесал длинный нос. О, это был король среди носов – нос-форштевень, нос-маяк, нос-мыс. Он мощно выдавался вперед и хищно загибался к земле и, казалось, тянул своего владельца за собой. – Зачем я вам понадобился, мастер Франчелли?
– Тео, откуда у тебя медальон Эдны? – Фокусник отбросил церемонии. – Зачем ты дал его Дженни?
– Время пришло, вот дал, – сверкнул темными глазами человечек.
– Это просто безделушка…
– Люди, вы похожи на чаек – такие жадные, быстроживущие и бестолковые. – Мастер Теодорус был явно не в духе.
– Ты назначил встречу здесь, чтобы немного оживить эту довольно скучную метафору?
– Марко, почему ты стерпел оскорбления этих дур? – перевел тему разговора карлик. – Ты же мог попросить, и их бы смыло первой же волной.
«Да, мастер Теодорус Додекайнт не изменился, – подумал Франчелли. – На каждый твой вопрос он отвечает двумя».
– Ты же понимаешь, что стая Кардиффа объявила бы мне войну, и каждая чайка отсюда до той стороны Ла-Манша норовила бы нагадить на шляпу. Терпение сильнее гордости.
– А ты постарел, – задумчиво заметил Теодорус, – теперь уже по-настоящему постарел. И поумнел… малость. А может, все дело в том, что великий Марко Франчелли просто боится просить? Потому что еще не отдал слишком большие долги?
– А вот это совсем не твое дело, – сухо ответил фокусник. – Не думаю, что беседу стоит продолжать в этом ключе, Тео.
«Зря я его позвал, – подумал он. – Прошлое ворошить бессмысленно».
– Простите великодушно. – Карлик соскочил на землю и поклонился. – И в мыслях не было оскорбить достопочтенного Хранителя Синей Печати. Кстати, как она там поживает, старушка? Я ее не видел… ну да, лет триста.
– Прекрасно поживает, – пробормотал фокусник. Такого шутовства он от Тео не ждал.
– Вот и отлично. – Карлик запрыгнул на скамейку. – Береги ее, Марко.
– Тео, что происходит?
Эльфы любят, чтобы разговор звенел, как ручей, перекатывая камешки шуток и подначек, или ревел, как разъяренный водопад, ворочая валуны угроз. Для Марко это означало, что Теодорус никогда и ничего не скажет прямо. Он всего лишь хотел поговорить о медальоне, который Теодорус неизвестно зачем вручил внучке, но туманные обмолвки фейри не на шутку встревожили фокусника. Неужели Тео думает, что его выбьют из колеи ехидные намеки на его мнимый возраст? Столько лет пролетело… Он давно смирился со своей участью. Тео прав – однажды он попросил слишком много и заплатил слишком высокую цену. И продолжает платить.
– Сколько мы с тобой не виделись – лет двадцать? – опять повернул нить разговора карлик.
– Двадцать, – сказал фокусник. – С тех самых пор…
– Извини, Марко, не хотел напоминать, – в голосе Теодоруса проступило сочувствие. – Нервничаю. Самайн скоро.
– И что с того? – удивился Марко. – Все, как всегда. Молодежь с Той Стороны немного порезвится, покружится на полях, постучит в окна. Пару дорожных знаков переставит. Может быть, какой-нибудь ностальгирующий призрак в старых развалинах повоет. Самые большие неприятности – небольшой прорыв. Думаю, Авалон справится.
– Да, как всегда… – Тео задумчиво покачал ногами в остроконечных башмаках. – Волноваться не о чем, Договор нерушим.
– Тео, ты о чем…
– Я засиделся. – Карлик спрыгнул со скамьи. – Магии в медальоне нет, но он еще пригодится твоей внучке. Откуда он и кто его просил передать – извини, пока не скажу.
– Постой, – растерялся фокусник. – Что…
– Представь, что кто-то на Той Стороне, в Скрытых Землях устал от Договора, – сказал карлик. – И представь также, что другая персона, уже здесь, в Землях Внешних, тоже недовольна нынешним положением вещей. Если бы эти двое отыскали друг друга, получилась бы скверная штука.
Голос его доносился будто издалека, хотя карлик лишь обогнул скамейку и зашел за спину фокуснику.
– Тео… – Франчелли повернулся. Фейри уже не было – только чайки кружились над парочкой туристов, выхватывая из рук куски сэндвичей. Туристы Тео увидеть не могли – об этом фокусник даже не беспокоился. Беспокоился он совсем о другом.
Марко откинулся на скамье. Закрыл глаза, припоминая все детали разговора. По своему обыкновению Тео не сказал ничего и при этом сказал очень много.
Во-первых, он напомнил о том, что произошло двадцать лет назад – когда он, Марко Франчелли, молодой и самонадеянный, только что прошедший последнее посвящение Магуса, схватился с очень злой и древней силой. Он хотел спасти дух одной девушки – и спас. Но заплатил за это тридцатью годами жизни.
Ведь ему сейчас должно быть сорок. А не семьдесят.
Значит, сейчас все так же серьезно, как и тогда.
Во-вторых, в-третьих, и, черт возьми, в-четвертых – Договор, Синяя Печать и Самайн. Умному достаточно, но, видимо, Тео был невеликого мнения о нем, раз решился на прощание сказать почти впрямую – «кто-то недоволен Договором и хотел бы его пересмотреть». Или отменить вовсе.