Гекатомба
Шрифт:
– Нари-да-ра-а-ам, нари-да-ри-да-ра-амм, - замурлыкала она, на ходу стягивая костюм, а вслед за ним - нижнее белье.
Пройдя в спальню, достав из шкафа большое банное полотенце, голышом проследовала в ванную. В какой-то момент ей показалось, что из-за плотно прикрытой двери в гостинную послышалось невнятное бормотание, но все это проскользнуло в голове ненавязчиво и отстраненно, в один миг будучи погребенным под более приятными и еще явственными воспоминаниями.
Она заварила душистый чай и, включив газовую колонку, прошла в ванную. Повертевшись перед огромным, во всю стену, зеркалом, налила в ванну шампунь, бросила щепотку ароматной соли, добавила бальзам и, небрежно кинув полотенце, с удовольствием
Воронова нехотя покинула ванну, замоталась в полотенце и прошла в спальню, оставляя на полу мокрые следы. Наскоро обтеревшись, не упустила случая полюбоваться собственной, все еще стройной и привлекательной к сорока годам, фигурой. Альбина озорно подмигнула своему отражению в зеркале и, внезапно ощутив чувство бодрости и небывалого подъема, слегка приоткрыла балконную дверь. В комнату тотчас ворвался уже пропитанный морозом и зимней свежестью воздух. Она поежилась, ощущая, как кожа мгновенно покрывается пупырышками, приобретая метрвенно-синюшний оттенок, под которым безнадежно тает, угасая, золотисто-коричневый загар щедрого солнца Хайфы.
– А вот этого нам не надо, - засмеялась Альбина, хватая полотенце и тщательно растераясь.
Порыв ветра шире распахнул балконную дверь и потоки воздуха ворвались в комнату. Она на миг замерла, сцепив зубы и закрыв глаза. Полотенце соскользнуло и ветерок, обняв тело, поглотил его целиком, нежно, но возбуждающе прикасаясь и лаская невесомыми и невидимыми губами. Альбина задрожала, усилием воли подавляя остро вспыхнувшее желание и резко открыла глаза. Помимо ее красивой фигуры в зеркале шкафа-купе отражалась часть гостинной, дверь в которую, вероятно, открылась от порыва ветра. То, что она увидела, повергло ее в неописуемый шок. Несколько минут она стояла обнаженной перед зеркалом, совершенно не реагируя на струящийся в балконную дверь ветер. Теперь это был не нежный, неведомый, изощренный в ласках любовник, а безжалостный завоеватель, норовивший увлечь ее в зимнее, холодное и ледяное царство. Но она словно не замечала этого. Потому что того, кто отражался в зеркале в ее собственной гостинной, просто не могло там быть! Это был абсурд, наваждение, она готова была даже приписать данное видение к внезапному повреждению в собственном сознании. Ибо все вышеперечисленное оказалось бы куда ближе к истине, нежели то, что, надо полагать, имело место в действительности.
В гостинной редактора городской газеты "Голос Приморска" Вороновой Альбины Ивановны, лишь несколько часов назад прибывшей из романтического путешествия со своим гражданским мужем из Израиля, сидел накрепко примотанный к стулу, с ртом, заклееным скотчем, мэр Приморска Пацюк Леонид Владимирович. Причем, к чести мэра следует отметить, что его взгляд, устремленный на Альбину, красноречиво говорил о том, что присутствия духа в данной обстановке он отнюдь не потерял. Напротив, выглядел довольно бодрым
Леонид Владимирович замычал и предпринял отчаянную попытку освободиться от спеленавших его пут. Впрочем, большинство мужчин на его месте поступило бы подобным образом. В самом деле, весьма проблематично сидеть истуканом на стуле, когда буквально в двух шагах стоит прекрасная и очаровательная Венера, только что вышедшая из "пены на берег". С копной золотых волос, с тронутой загаром и морозом гладкой, свежей кожей, она была воистину чертовски хороша! Золотая ведьма - повелительница утренней зари ускользающих снов; томной, теплой неги скомканных простыней; пробуждающегося тела и его тайных желаний; первых звуков и запахов; последних, коротких наслаждений и долгих, до самой ночи, сладких, но неудержимых воспоминаний...
Наконец, придя в себя и понимая, что увиденное является ничем иным, как реальной действительностью, Альбина быстро схватила полотенце и, укутавшись им, первым делом захлопнула балконную дверь. Затем осторожно заглянула в зеркало, словно до сего момента надеясь, что увиденное - мираж. Убедившись в обратном, она достала из шкафа халат, набросила его и стремительно прошла в гостинную. При этом полы халата разлетелись будто крылья, обнажая стройные, загорелые ноги, и казалось, она не идет, а скользит над полом, не касаясь его. Подойдя вплотную к стулу, на котором расположился мэр, Воронова улыбнулась и проговорила с чуть заметной иронией:
– Леонид Владимирович, надеюсь, вы не очень скучали в мое отсутствие?
Пацюк энергично затряс головой. Альбина осторожно отлепила скотч и, нагнувшись, принялась исследовать веревки.
– Где-то я уже подобное видела...
– пробормотала она вполголоса и подняла газа на мэра.
– Вы ничего не хотели бы мне сказать?
– Это все проделки вашего Осенева, - отдышавшись, поведал Пацюк.
– Ничего себе "проделки", - усмехнулась Альбина.
– Он, что, усыновить вас решил? Кидннепингом занялся?
– Значит, по-вашему, я похож на ребенка?
– Да все вы, мужики, в сущности, дети, - не без снисходительности заявила Воронова.
– И что прикажете с вами делать?
– Развязать, конечно!
– он посмотрел на нее с удивлением.
– Развязать, конечно!
– можно...
– протянула она, подражая его интонации и в тоже время раздумывая.
– Только вот какая штука, уважаемый Леонид Владимирович, насколько я знаю Дмитрия, он просто так никого не связывает. Вы, часом, не тот ли веселый парень, который сотрудников администрации под нож пустил?
– Да вы с ума сошли!!!
– задохнулся от возмущения Пацюк.
– Как вам в голову только такое пришло!
– Видите ли, Леонид Владимирович, - она присела на диван напротив него, - перед отъездом я дала Дмитрию задание установить маняка и подготовить о нем материал. Дословно: "... чтоб к моему прибытию он лежал у меня на столе!".
– Кто-о-о? Маньяк?!!
– не веря своим ушам, с опаской глядя на хозяйку дома, пролепетал Пацюк.
– А знаете, это точно вы!
– оживилась Воронова.
– Димка просто решил сделать мне сюрприз. Не материал о маняке на моем столе, а... сам маняк на моем стуле! Молодец, Осенев!
Пацюк в изнеможении оплыл на стуле, закрыл глаза и мысленно стал считать до десяти. Успокоившись, открыл и внимательно посмотрел на Альбину.
– Вы представляете себе, что в данный момент творится в городе? голосом въедливого учителя спросил мэр.
– Ваш Осенев взял меня в заложники с помощью боевой гранаты. На глазах у десятка свидетелей. Он силой привез меня сюда..
– Зачем?
– жестко перебила она его.
– Почему он это сделал?
Пацюк замялся и замолчал, обдумывая ответ.