Гелиос

Бубнов Роман

Забыв обо всем на свете, девочки втянулись в процесс, ловко кидая и отбивая передачи. Воцарилась воистину непринужденная атмосфера, и по площадке разнесся громкий веселый детский смех.

– Тау Нресс! – послышался крик проснувшегося в окошке шалаша стража.

Элли испуганно нырнула за спину Кирки, и та, извинившись, вернула плод священного дерева Ду на место в Чашу.

И вдруг стемнело. Нет, не так, как бывает по вечерам. Площадку, на которой играли девочки, и всё окружавшее пространство поглотила размашистая тень. Элли озадаченно задрала голову вверх и, ошеломленная от увиденного, застыла камнем, раскрыв рот.

Авион

Заслонив

почти всю свободную область в шахте кроны, на площадку плавно спускался управляемый летательный аппарат.

Одним из наиболее распространённых элементов во вселенной является гелий. В силу своей чрезвычайной легкости и негорючести, он идеально подходит для заправки и создания подъемной силы у воздухоплавательных судов. Элли читала об этом в краткой истории Земли.

Неудивительно, что жители Гелиоса смогли обуздать мощь природного газа и направить её на служение хорошему и полезному делу.

Авион оказался ничем иным, как комбинацией мягкого аэростата с парусной установкой, дополненной курсовыми винтовыми двигателями. Дирижабль на легком газе, с открытой гондолой, и полностью ручным управлением.

Гелий собирался и удерживался в резервуарах, соединённых прочными клапанами. Что-то вроде органических баллонов, сшитых из тканей легких летающего небесного кита – Даббара. Благодаря вдыхаемому природному газу, Даббар был способен удерживать в воздухе свой огромный вес и, не взирая ни на что, свободно парить над облаками.

Наружные стенки мягкой оболочки аэростата уплотнялись промасленной тканью, а по всему периметру нашивались вертикальные и горизонтальные силовые ленты для предотвращения разрыва при перегрузках.

Резервуар приобретал форму и относительную жёсткость только после закачки гелия под высоким давлением. Его чуть приплюснутая спереди эллипсовидная форма добавляла аэродинамическую подъёмную силу для Авиона и снижала сопротивление боковому ветру. Носовое усиление защищало от повреждений при возможных столкновениях.

В открытой гондоле, напоминающей крупную лодку, размещался экипаж, полезный груз, провизия или военный десант. Строили её, как правило, из тростника и лозы. Только таким образом гондола смогла бы остаться целой при экстренной жесткой посадке, например во время шторма.

Операторское место оснащалось рулем управления и простейшей системой стабилизации по тангажу и крену как для полетов на большой скорости, так и для пассивного дрейфа. Благодаря небольшому расстоянию между оболочкой и гондолой, достигалась лучшая устойчивость при маневрах. Вдоль продольной и поперечной оси были расставлены дополнительные грузы и тяжелый балласт.

По бокам с каждой стороны размещались поворотные деревянные винтовые двигатели, приводившиеся в движение через передаточный механизм мускульной силой.

Устройство причаливания представляло собой гайдропы – десятиметровые тросы, некоторые из которых заканчивались мощными крюками с каменными вставками. Каждый Авион был снабжен веревочной лестницей для смены караульных и патрульных групп по периметру прилегающих к деревне территорий.

Привязанный к причальной мачте поверх крон деревьев, Авион был способен вести наблюдение за дальними рубежами. Он мог провисеть над деревней без дозаправки несколько недель. Его главным достоинством считалась

абсолютная бесшумность, а главным недостатком – опасность потерять управление и разбиться во время ночного тайфуна. К счастью, Ма-Лай-Кунцы научились предугадывать начало тайфунов по поведению прирученных Жаб, и всегда успевали вовремя приземлять аппарат, крепко закрепляя оболочку на площадке причальными тросами.

Раньше Авион использовался исключительно для охоты и грузоперевозок. Но теперь его эксплуатировали и в военных целях. Два встроенных гарпунных орудия на носу и на корме гондолы прямо говорили об этом.

Авион, как старинный парусный корабль, был не сильно маневренным, и всецело зависел от ветра. Но благодаря скоростным воздушным потокам на Гелиосе – он мог покрывать значительные расстояния и летать с невиданной прытью.

Некоторые жители деревни, преимущественно женская её часть, выстроились вдоль висячих мостов и наблюдали за приземлением. Даже повторяясь в сотый раз, эта величественная картина отдавала великолепной грацией, демонстрирующей профессиональную подготовку экипажа, и вызывала стойкий и неподдельный интерес, особенно у детей.

Из сарайчиков выбежали несколько аборигенов из команды причаливания. Когда Авион снизился до необходимой высоты, они схватились за сброшенные с гондолы тросы, и, используя катушечный механизм, притянули его к точке посадки в самый центр площадки.

Хорошо, что Кирки успела оттащить растерянную зазевавшуюся новую подругу. Посторонившись, она пропустила сходящую на платформу команду и поприветствовала капитана Авиона, грузного аборигена с повязкой на голове, прикрывающей один глаз. Точь-в-точь пират из графических историй! Его тело было сильно обожжено, а на левой кисти отсутствовали несколько пальцев. Ему здорово от кого-то досталось.

Просеменили ещё несколько рабочих и слаженно погрузили на специальный мостик на корме широкую многослойную рыболовную сеть. Рядом бросили набитые до отказа, упакованные хозяйственные свертки из той же ткани, что и мешки, развешанные снаружи вдоль бортов гондолы. Интересно, а что было в них.

Прозвучал сигнал. Девочки прошагали на борт в составе уже новой команды из четырех представителей племени Ма-Лай-Кун и всё того же одноглазого капитана.

Причальная команда отцепила парковочные тросы, но Авион продолжал упрямо стоять на месте. При посадке из резервуара стравили значительное количество гелия, уменьшив подъемную силу, поэтому, чтобы снова оторваться от поверхности и взлететь, необходимо было сбросить балласт, то есть уменьшить вес судна.

– Тапа Симула! – прокричал капитан.

Матросы, как их условно обозначила Элли, засуетившись, отвязали с каждого борта по тяжелому пузатому мешку. Ба-бах! С грохотом мешки обрушились на площадку. Какие же они тяжелые!

Авион взмыл вверх.

Самый маленький абориген, юнга, вспотев переволок куль с твердым грузом на нос, выравнивая центр тяжести судна для лучшей устойчивости. Ещё двое матросов, один сутулый, а второй со странными костяными белыми бусами, по очереди подкручивали в разных направлениях ручки передаточных ременных механизмов, приводящих в движение кормовые пропеллеры. Авион довольно быстро преодолел высоту крон деревьев, не задев ни единой ветки. Браво!